Юрий Елисеев - Жизнь начинается после смерти

– Умно придумал старик, – заметил Эмир.

– Вижу, мозги работают в нужном направлении. – согласился Алигьери. – в следующий раз так и поступим.

Он встал и подозвал свою свиту. Потом неожиданно обернулся ко мне и сказал:

– А вас попрошу завтра быть готовым проследовать со мной в департамент райской инквизиции.

Я вздрогнул от слова инквизиция, а дед приподнявшись над столом, сжал кулаки, готовый дать отпор и драться за внука.

– С чего бы это? При чём здесь инквизиция? Что за…. – дальше последовала длиннющая тирада в стиле дедовских построений не вошедший пока в золотой фонд наследия русского языка.

– Я попросил бы уважаемого Михаила Филипповича успокоиться и заткнуть свой фонтан. С вашим внуком хочет познакомиться Джироламо Савонарола.

С самого утра, когда разбудившие меня контрабандисты, ведомые дедом Михаилом, исчезли в глубинах Лимба и до момента, когда на пороге кельи появился Алигьери, я не находил себе места. Шутка ли, встреча со вторым лицом администрации Рая! Данте зашёл ближе к десяти, принёс сыра, фруктов. Мы поели на пустой веранде. Данте смотрел вдаль, по линии первого круга именуемого тысячелетиями Лимбом, уходящим вдаль по обе стороны главного ствола Ада и Рая. В глазах его читалась лёгкая печаль и ностальгия. Он заметил, что я наблюдаю за ним.

– Я смотрю, как все разрослось. Уже сейчас население Загробного мира в миллионы раз превышает население ныне живущих не Земле. Если так пойдёт – придётся заселять десять ближних миров.

Я промолчал. Проблемы Рая и Ада меня пока мало касались. Поэт доел груши и сказал:

– Пора, нас уже ждут.

Мы прошли через чистилище, миновали площадь, на которой встречались с Парацельсом и свернули в аллею ведущую к величественным зданиям, где размещалась администрация Рая. Данте провёл меня через ворота, по преданию те самые, которые раньше охранял апостол Пётр. Теперь здесь была рамка наподобие тех, что стоят в аэропортах, вокзалах и общественных местах федерального значения. Мы прошли через неё – она не пикнула. Не знаю чего я ожидал, но у меня отлегло от души, будто груз грехов сняли. Проведя меня по коридорам, Данте остановился у высоких дверей, с рельефами сцен Страшного суда и постучал колотушкой по голове Иуды. Дверь тут же открылась и служка в тонзуре и коричневой рясе впустил нас в большое помещение, где за высоким и длинным столом сидел маленький человечек, похожий на лилипута. Он поднял голову от бумаг и поманил нас. Подойдя поближе, я увидел, что человечек вовсе не лилипут, а просто мужчина небольшого роста, который на фоне массивной мебели, казался меньше, чем он есть на самом деле. Савонарола привстал и указал нам на стулья в середине стола. Мы сели. Я замер в тревожном ожидании. В тишине залы скрипело гусиное перо Савонаролы и посвистывали застарелые аденомы моего сопровождающего. Минут пять продолжалась демонстрация возможностей древнего письма, после чего неистовый монах, которого когда-то боялись короли, посмотрел на меня и неожиданно высоким и чистым голосом произнёс:

– Так вот ты какой, смертный! Тот, что проник раньше срока в наш мир! Тот, кто нарушил все законы бытия и не убоялся гнева господа!

Голос разнёсся под сводами зала, как приговор. Я вжался в средневековый стул, схватившись побелевшими пальцами за подлокотники и замер в ожидании вердикта.

– Я не помню никого, кто, со времени Данте, смог очутиться здесь. И те были герои— Геракл, Орфей, Вергилий… А ты не герой. Но у тебя есть одно преимущество – Ты Очень Вовремя Появился Здесь. – он сказал это так, что я испугался ещё больше.

Монах, когда-то правивший Флоренцией, державший за горло всю Тоскану, посмотрел на мою сжавшуюся фигуру и промолвил.

– У тебя есть шанс стать в один ряд с ними… стать античным героем. – и видя, что я по прежнему ничего не понимаю, пояснил. – Ты станешь моим проводником в мир живых.

С этими словами Савонарола поднял стопку исписанной бумаги и пояснил.

– Вот это подробный отчёт того, что происходит в Загробном мире. Я хочу, чтобы он в ближайшее время оказался в Ватикане. Вот печать Климента, её подделать невозможно. Она откроет тебе все двери Папского дворца. Берёшься?

– Взяться могу, а как я вернусь? Астрал, Харон… издержки всякие…

– Через Астрал тебя проводят, обратно сам, Харону покажешь вот это – Савонарола бросил мне в руки жетон с изображением ключей. – Это везде откроет тебе любые ворота. Запаянный пенал с моими бумагами передашь государственному секретарю Святого престола Пьетро Пролина. Дождёшься ответа и вернёшься обратно. Тебе ясно?