Линетт Нони - Мятежная королева

Кива беспомощно взглянула на Типпа, потом перевела взгляд на всех остальных. Остановилась на Джарене и вместо того, чтобы ответить Типпу, спросила:

– Зачем ты здесь?

Он поймал ее взгляд.

– Вообще я хотел попросить еще мази для рук. Но теперь тоже хочу послушать эту твою историю.

Мот согласно кивнул, и Кива повернулась к Наари в надежде, что надзирательница положит конец их просьбам. Вместо этого Наари отошла в сторонку и удобно устроилась на ближайшей кушетке. Кива еле удержалась от изумленного взгляда, а потом тут же нахмурилась, потому что остальные вслед за Наари расселись по местам и выжидательно уставились на Киву.

– Я тюремный лекарь, – напомнила им она. – Не сказочница.

– Сегодня ты и то, и другое, – махнул рукой Мот.

Она почти что в отчаянии снова взглянула на Наари, но та, очевидно, не собиралась вмешиваться.

Кива со вздохом села рядом с Джареном и начала рассказывать историю, которую в детстве каждый вечер выпрашивала у матери.

– Когда-то давно в наших землях правила магия. В то время жили мужчина и женщина, Торвин Корентин и Сарана Валлентис, потомки самых могущественных семей на свете. – Кива посмотрела на пальцы, воображая, каково владеть подобной силой. – Торвин обладал способностью управлять человеческим телом; по сей день его считают величайшем целителем всех времен. Саране подчинялись четыре стихии – земля, воздух, вода и огонь, и с ее смерти еще ни один человек не владел подобным даром. Вместе их никто не мог победить, и, поженившись, они стали королем и королевой, каких еще не видывал свет.

«Вот бы и у меня была магия!»

Кива услышала голос – свой голос из далекого прошлого, и закрыла глаза. Но отогнать воспоминание, в том числе и о тихом ответе матери, у нее не вышло.

«Я бы хотела, чтобы у тебя были ум, верность или храбрость, моя милая. Магия опасна, и тем, кто ей владеет, всегда приходится быть настороже ».

«Это потому что они короли! – ответила тогда Кива . – Сейчас магия есть только у потомков Торвина и Сараны. Конечно, на них охотятся».

Кива запихнула воспоминания поглубже и заставила себя вернуться в настоящее.

– Нередко так бывает, что те, кто обладает великой силой, в конце концов становятся ее рабами. – Кива не сводила взгляд с Типпа, который внимал ее рассказу, как когда-то внимала она сама. – Торвин правил честно, любил свой народ и всегда помогал тем, кто нуждался в его целительских способностях. В Саране же кипела магия, разъедая ее изнутри. Она возненавидела собственного мужа, потому что завидовала его великодушию, доброте и тому, как любили его подданные. Душа ее чернела, пока наконец Сарана не решила, что не хочет больше делить корону. Она желала править королевством Эвалоном одна, единолично. А потому она восстала против Торвина и тяжело ранила его магией. А затем она соврала народу, сказав, что это он напал на нее, чтобы свергнуть, убить их возлюбленную королеву.

– И что случилось д-дальше? – прошептал Типп.

– Жители возмутились и потребовали голову Торвина, – ответила Кива. – Без помощи и союзников у раненого короля не оставалось выбора. Ему пришлось бежать в горы Танестра, откуда пути дальше уже не было.

У Типпа перехватило дыхание.

– Он умер?!

– Точно неизвестно, – пожала плечами Кива. – Королева правила еще долго, до самой смерти, но Торвин так и не вернулся и не потребовал вернуть корону, по праву принадлежащую ему. Но были люди, которые его искали, которые не верили лжи Сараны и восстали против нее. Кого-то из них казнили, кого-то заточили в тюрьму, но многие сбежали, как и Торвин. Нашли ли мятежники изгнанного короля или нет… – Кива снова пожала плечами.

– Вот, значит, от-от-откуда появились мятежники, – в голосе Типпа слышалось восхищение.

– И ежель слухи не врут, – проговорил Мот, – то Тильда Корентин – прапраправнучка Торвина? Ну, наверное, еще с парочкой «пра»?

– Предположительно. – Кива кинула быстрый взгляд на больную женщину.

– И коль скоро в твоей истории есть зерно правды, выходит, никакая она не мятежница. И подданные еейные не мятежники. – Мот провел пальцами по щетинистому подбородку. – Слыхал я, что у Сараны с Торвином наследников общих не было, зато они детишек наделали, когда разошлись. Ни тот, ни другой род не прервался. А посему потомки Корентина – законные наследники трона Эвалона, а не мятежники. Если, конечно, у них магия есть, ведь как иначе-то родство доказать?

Все дружно посмотрели на Тильду. Их осенила одна и та же мысль.