Константин Даниилов - Шаг, это много

Дышать стало нечем, ноги потеряли опору, но рука крепко сжимала её кисть. Перед глазами взорвалась вспышка света, потом другая, третья. Он попытался закрыть веки, но вспышки не прекратились, полностью лишая зрения в окружающем пространстве. Сергей испугался, что от тех кульбитов, что вытворяет его тело в воздухе, он может попросту вывернуть руку Виктории, отчего слегка расслабил захват, но, ровно настолько, чтоб рука могла вращаться в его пальцах, но не выскальзывать по вспотевшей ладони.

Он упал на спину, с силой приложившись о холодную землю, не думая, и секунды, резко потянул зажатую в руке кисть на себя. Виктория упала ему прямо на грудь, выбив остатки воздуха из легких. Но, всё это оказалось мелочью по сравнению с тем, что наступило после, – финальная вспышка взорвалась силой тысячи солнц, а сопровождавший её звук застрял в голове непрекращающейся болью и гулом. Пот, казалось, повалил рекой из каждой поры, кожа буквально горела. Все это сопровождалось непрерывной тошнотой. Сергея рвало ежесекундно, – зачем, как и почему он не знал. Главное, – он чувствовал руку, сжимаемую пальцами, ставшими словно чужими.

Время опять потерялось, словно ребёнок, верующий, что всегда находится под присмотром родителей. Сознание блуждало где-то рядом, с ним, изредка вырываясь в реальность.

– Серёжа, ты слышишь меня? Серёжа! – Знакомы голос, криком тянул из пучины боли. Сергей открыл глаза и увидел разбитое в кровь лицо Виктории. Но, почему-то кровь была синяя, да и само лицо, впрочем, как и небо за её головой.

– Все синее.

– Я знаю! Это радиация! – Радостно, сквозь слёзы ответила она. – Сможешь встать.

Сергей прислушался к своему телу и ответил утвердительным кивком. Чувствительность возвращалась, кожу жгло, но уже не так сильно, тошнота отступала.

– На нас атомную бомбу сбросили?

– Не думаю, она так не работает. Нас словно пучком ударили.

– Мы умрём?

– Должны были умереть сразу. Я не понимаю, что произошло, но если ещё дышим, после такого, то навряд ли.

Непрерывно кряхтя от тяжести поднимаемого тела, Виктория пыталась сохранить твёрдость голоса, каждое движение давалось с трудом.

Когда Сергей выпрямился в полный рост и окинул разом посиневший мир мутным взором, то не узнал его. Нет, все здания, дороги и машины на них были целы, а вот люди, деревья, бездомные псы возле открытой мусорки сильно изменились, и, большинство, не в лучшую сторону. Кто-то валялся весь чёрный, словно покрытый коркой из сажи, кто-то бежал в крови держась за голову с криком умирающего человека. Недалеко от больничного крыльца растеклась кровавая жижа, судя по одежде, завязшей в ней, она, когда-то была человеком. Часть деревьев обуглилась и рассыпалась на глазах, другая часть выгнулась в невообразимых формах, словно испытала кошмарную боль вместе с людьми.

– Что с ними?

– Да, не знаю я! Надо идти!

– Да, да, пацаны. – Встряхнул головой Сергей и тут же пожалел об этом, – новая вспышка боли пронзила лоб, прокатилась по затылку и отдала спазмом в шею. Куст, ещё не начавшей цвести, акации зашевелился рядом. Виктория вскрикнула. Чья-то рука вытянулась на уровне земли и схватила её за щиколотку. Моментально среагировав, Сергей с силой опустил ногу, ударив подошвой ботинка в районе локтя. Раздался хруст. Бесполезно.

Упав на одно колено, Сергей попытался расцепить захват, но рука, покрытая сетью пульсирующих вен, не желала разжиматься. Вложив все силы в давление, ему всё же удалось отогнуть один палец. Ни капли не сомневаясь в своих действиях, он рывком опустил его в низ, – раздался еще один хруст. Та же судьба ждала и второй, и третий. Когда дело дошло до указательного, начавший было зеленеть куст раздвинулся и оттуда показалась пасть. Когда-то, это была женщина, полная женщина лет сорока, теперь же, это было похоже на кошмар из крипового фильма ужасов. Рваный, по краям, рот распахнулся раза в два больше, от своих первоначальных возможностей, глаза почти вылезли из своих орбит, а взгляд был полон ненависти. Ни ужаса, боли или страха, а именно чудовищной ненависти.

Завалившись от неожиданности на пятую точку, Сергей с испуга двинул подошвой ботинка прямо в раскрытую пасть, но, когда это чудовище потянуло ногу Викторию к себе, опомнился, и, вытащив дежурный двадцать шестой «Глок» выстрелил «дабл-тапом» целясь в переносицу. Почти попал, обе пули девятого калибра вошли под правым глазом, откинув голову назад и успокоив сумасшедшую женщину навеки.