Константин Даниилов - Шаг, это много

ОМОНовцев, скоро заметили, потому как на площади начался гул сродни потревоженному, гигантскому улью. А, очкарик усилил приступ истерии, в уже хрипящий, матюгальник. Площадь, до этого плавно перетекающая людскими массами, резко разделилась на три ровных группки.

– По отдельности будут обороняться, а зря. – Просипел, вышедший из распахнутых дверей, мужичок на костылях, кивком прося прикурить зажатую в зубах сигарету.

– Зря. – Согласился Сергей, поднося зажигалку ко рту незнакомца. «За пятьдесят, мент бывший или служивый», – машинально, про себя определил он. Если замечать мелкие нюансы, то это совсем не сложно, – быстро определять род занятий человека, его привычки, да даже семейное положение. Выправка, спокойные и уверенные движения, расслабленная мимика, – никаких понтов или позёрства и, уж тем более, волнений. Ухоженный, но видно, что жизнью помят изрядно, да и пахнет он правильно, – никак не пахнет. Такие вещи присущи служивым людям. «Мент, точно мент, даже, скорее опер, но, бывший», – поставил окончательный диагноз мужику Сергей.

– Ждешь кого? – Опять подал голос мужик, застёгивая коричневое, поношенное пальто явно не его размера. Пальто балахоном повисло на плечах, делая его фигуру немного комичной.

– Да. А что?

– Уходить надо, я эту публику знаю. Ничем хорошим, всё это, – и он обвёл рукой площадь. – не закончится.

– Спасибо, знаю, но мне нужно дождаться человека.

– Как знаешь.

Проводив взглядом коричневое пальто, исчезнувшее за углом больницы, Сергей, уже нервно, посмотрел на экран мобильного телефона. Прошло десять минут, с того момента, как Виктория зашла внутрь. Мысль о звонке он отогнал. Старик сломал ногу, так, что это нормально, – пока собрались, пока доковыляют, небось еще медленнее, чем этот мент.

Раскурить, было зажжённую сигарету, не дал сильный удар в дверь. Сергей вздрогнул и чуть было не схватился за пистолет, висящий в кобуре под правой подмышкой. Остановил его голос Виктории, ставший, разом, каким-то сухим и старым.

– Папа умер. Серёж, он умер!

– Как…, как умер, он же ногу сломал. – Очнувшиеся инстинкты метались по мозгу в панике, не находя выплеска и хоть какого-то себе применения. Сергей застыл в нерешительности, совершенно не понимая, что делать. Бить некого, спасать тоже, как и не от кого убегать. Благо, Виктория Игоревна сама подсказала выход, и, подойдя вплотную, зарыдала уткнувшись лицом в плечо.

Он очень сожалел, что сейчас, здесь, именно на этом месте, нет шефа. Не из-за того, что сам Сергей не испытывал чувство сострадания к Виктории, или ему была безразлична судьба её отца. Нет, он просто хотел, чтобы на его месте в этот миг, был другой, тот, кто сможет сказать нужное, обнять судорожно плачущее тело с такой силой, которая нужна в данный момент.

Он прижал её плечи к груди левой рукой, а правую положил ей на голову, вдохнул аромат волос, сжал зубы до боли и стал ждать. В тот момент, он был готов поклясться, что не сойдёт с этого места до конца дней, если она сама его не отступит.

Сумбур и детскую панику в голове прервал крик сотен глоток. Люди, там на площади, спорили, решали проблемы города, а может, даже, страны. Им всем было плевать на него и на неё, на пропавшего шефа, на их детей, на умершего старика и на того мента на костылях. Они все, боролись за себя.

Время тянулось горьким дёгтем, начисто затуманивая происходящее, пока небо не решило взорвать все предрассудки этого мира, поглотив в фиолетовом безумии.

Сергей успел открыть глаза именно в тот момент, когда сиреневая, пурпурная или, даже, фиолетовая (с этими цветами, он так до конца и не смог разобраться) волна, закрыла пол небосвода неминуемо приближаясь с поразительной скоростью. Виктория, будто почувствовав надвигающуюся опасность, отпрянула от плеча и, сначала вопросительно посмотрела на Сергея, а затем, проследив направление его взгляда, обернулась.

– Что это? – Как-то буднично произнесла она, толи от страха, толи от того, что отдала все эмоции минуту назад.

– Не знаю, но надо бежать. – Осипшим голосом ответил Сергей.

– Куда?

– Домой. – Ответил он так уверенно, как никогда ранее.

Схватив её за руку, он рванул в застывший воздух без звуков. Весь мир замер. Замерли люди на площади, птицы, машины на забитой проезжей части. Это длилось секунды, но было настолько непривычно и страшно, что Сергей покрылся холодным потом, впервые за долгое время. Не щадя молодые саженцы, на недавно-перекопанной клумбе, игнорируя асфальтовые дорожки, они успели пробежать до угла здания, как город ожил криками паники и в тоже мгновение, его поглотила волна!