Олег Савощик - Журнал «Рассказы». Запечатанный мир

– Мой отец – не преступник! – сквозь зубы проговорил Тали.

Брови Иту чуть поднялись вверх.

– Я редко бываю в городе, – сказал он, – и не слышал ничего о твоем отце. Если хочешь, чтобы я научил тебя стрелять, ты должен мне все рассказать.

Тали кивнул, пошел с ним на кухню. Иту разлил еще чаю по железным кружкам и сел напротив мальчика. Тот немного успокоился, поднял на Иту глаза и стал рассказывать:

– Мой отец был архитектором. Несколько лет назад глава города попросил его построить новую ратушу, высокую и с башнями, как в больших городах. Отец долго работал и создал специальную конструкцию, чтобы зимний ветер не срывал с башен крыши. А прошлой зимой северная башня рухнула.

Старик кивнул, он помнил, как буран с севера перешагнул через пролив и помчался в город.

– Там погибли люди, – сказал он.

– Да, – Тали заговорил быстрее. – Отца все очень уважали, он много зданий построил в городе, но его все равно обвинили в смерти тех людей. Он долго проверял чертежи и расчеты, но не нашел ошибки. Тогда он пошел посмотреть на ратушу…

– Он не был там после того, как она рухнула?

Тали покачал головой и сказал:

– Отец говорил, что смотреть на развалины здания – все равно что смотреть на мертвого ребенка.

– Он что-то нашел там? – спросил Иту.

– Да. Когда он пришел, рабочие разбирали руины. Отец надел глубокий капюшон, чтобы его не узнали, и стал помогать. К концу дня он понял, почему башня рухнула: железо для каркаса было совсем гнилое.

Тали закрутил головой, оглядывая кухню. Он увидел вазочку с сахаром на столике у мойки, потянулся к ней и сказал:

– Отец знал, что ветер чем выше, тем сильнее, потому сначала решил построить башни в форме пирамиды.

Тали взял несколько кубиков желтоватого сахара и соорудил невысокую пирамидку: в основании девять кубиков, над ними четыре, два и один. Тали подул на кубики, но они остались стоять на месте.

– Он принес главе города наброски, как бы выглядела ратуша с такими башнями. Но тому не понравилось, он хотел, чтобы они были высокие и стройные.

Тали разобрал пирамиду, поставил десяток кубиков друг на друга и с силой подул – башенка закачалась и с глухим стуком упала на стол.

– Отец научил меня, – с улыбкой сказал Тали. – Потом он придумал другой проект: сделал для каждой башни фундамент со сваями, гораздо глубже, чем копают для домов. Чтобы крышу не срывало ветром, он придумал специальную тяжелую конструкцию. И каркас башни он решил сделать из железных балок, а не из дерева, как обычно.

– Говоришь, железо оказалось ни к черту… – задумчиво произнес Иту.

– Да, – сказал Тали. – Отец рассказал об этом, и глава города вызвал мастера Баруфа. Его тоже все уважают.

Иту знал мастера Баруфа. Прошлым летом тот чинил крышу котельной и справился неплохо.

– Что сказал мастер Баруф?

– Что северную башню строил другой мастер, он умер год назад, и теперь концов не отыщешь. А еще он сказал, что со временем остальные башни тоже рухнут, потому что, сколько бы железа отец ни замуровал в камень, он все неправильно спроектировал. Но это неправда!

– Твоего отца изгнали из-за слов мастера Баруфа? – спросил Иту.

– Нет. Глава города вызвал комиссию из Ларны, чтобы та решила, по чьей вине рухнула башня.

– И комиссия решила, что виноват твой отец?

– Не совсем. – Тали отвел глаза в сторону и покраснел.

Иту скрестил руки на груди, не сводя льдистого взгляда с лица мальчика.

– Там, в комиссии, был один … Лако Герши. Высокий такой, вежливый, говорил всегда как по написанному. Он мне сначала даже понравился. Я думал, что такой человек точно поймет чертежи отца и убедит комиссию, что проблема в этих железках…

– Но не убедил.

– Ага, даже наоборот.

– Он что, нашел ошибки в чертежах?

– Нет. – Мальчик стиснул край стола и заговорил, с трудом подбирая слова.

Впервые он увидел Лако на суде, в той самой ратуше, которую построил отец. Они с мамой сидели по одну сторону широкого зала, а отец – по другую, ближе к судье. На Тали был серый твидовый костюм, а на маме – черное атласное платье, открывающее худые бледные плечи.

Из окон не было видно развалин северной башни, но Тали знал, что она за их спинами. А вот начальник тюрьмы, похоже, этого не знал: когда он говорил об «этих несчастных служащих», то показывал рукой то на запад, то на восток. Тали все время хотел вскочить и заступиться за отца, но тот спокойно стоял и слушал, и он понял, что отец и сам сможет за себя постоять. Вдруг Тали почувствовал на спине чей-то взгляд. Он обернулся и увидел широкоплечего человека с копной светлых волос, собранных в хвост, и живыми серыми глазами, а губы у него были тонкими, как у девчонки. Мама тоже обернулась, незнакомец посмотрел на нее и поклонился, но не по-настоящему, а как будто в шутку, с улыбкой. Мама улыбнулась в ответ и отвернулась. Тали стал смотреть на отца, но взгляд незнакомца тревожил его, как сквозняк из приоткрытой форточки. Он почувствовал, что между ними и этим человеком возникла какая-то связь, и ему это не понравилось.