Шон Смакер - Край Вечности

Развод родителей, болезнь сестры – все это посеяло в Лео семена ужасной печали, которая росла и ширилась, пока не заполнила мальчика до отказа. Лишь присутствие Руби его поддерживало. Лео казалось, он любит ее потому, что она – его сестра, малышка, которая преданно ходила за ним по пятам. Но нет, любил он ее потому, что только Руби поддерживала в нем веру. Сестренка озаряла его жизнь как маленькая фея, и Лео задумывался – а вдруг (ну а вдруг?) самые невероятные сказки на самом деле правдивы?

Отец порылся в ящике стола в коридоре, а потом быстро прошел обратно в столовую мимо Лео, оставляя за собой шлейф запаха несвежего табака, одеколона «Стетсон» и пота. Летний день выдался жарким, и тягостное безмолвие давило на стены дома.

Доктор взяла у Амоса бумагу и ручку и набросала несколько предложений.

– Так ее зовут, здесь вы ее найдете, – приговаривала она с каждой строчкой, – а это вы должны сказать – слово в слово.

Она не отводила взгляда от Амоса, пока тот читал записку.

– «Мне нужно уйти, – решительно прочел Амос. – Позвольте…»

– Стойте! – закричала доктор, озираясь. Кажется, она рассердилась – впервые за все время. – Не произносите это вслух. Еще рано. Это глупо! Идите туда, – велела она, указывая на пункт в записке, – и скажите там. Но не раньше, не вслух и не здесь!

Амос откашлялся. Снова наступила тишина, но совсем ненадолго.

– Когда я должен туда пойти?

– Как можно скорее. Прямо сейчас. Нельзя, чтобы кто-то, обладающий этим знанием, расхаживал по городу. Вы рискуете не только собой. Если об этом проведают – пострадаете не только вы.

– Но мне нужно упаковать вещи, нужно…

– На Край Вечности с собой ничего брать нельзя. Только ту одежду, что будет на вас. Там все есть. Объяснять нет времени. У вас нет времени.

– Да подождите же. Вы не говорили…

– И не показывайте Марии свою дочь, по крайней мере не сразу. Не знаю, пропускала ли она когда-нибудь ребенка. Но если она откажется, скажите, мол, это я вас отправила и объясните, что девочка больна. Тогда Мария, может быть, смилостивится. Она ведь тоже когда-то была матерью. Помните об этом. – Сказано было так, словно доктор сама себя убеждала, что прием подействует. – У нее была дочь.

Тишина… Часы на каминной полке пробили шесть раз.

Дзин-нь-дзин-нь-дзин-нь-дзин-нь-дзин-нь-дзин-нь…

– Сегодня же! – вставая, сказала доктор и задвинула стул под столешницу. – Вы должны отправиться сегодня вечером, иначе теперь, когда вам все известно, ситуация в разы ухудшится. Те, кто владеет этой тайной, долго в Новом Орлеане не проживут.

Они немного постояли в тишине, глядя друг на друга. Ни один не произнес ни слова.

Наконец доктор нарушила молчание:

– Вы все запомнили?

– Да, все.

Она вытащила из кармана коробок и чиркнула спичкой. Та зашипела, озарив полумрак столовой. Доктор подожгла записку. Темным обещанием заструился неровный дымок. Даже в чулане Лео учуял этот запах – запах гари, запах конца.

– Есть еще кое-что, – предупредила доктор.

Удивительно, но ее слова прозвучали еще отрывистее и серьезнее прежнего. Каждый слог казался жестким, как металл:

– Это вы возьмете с собой.

Она полезла под стол и достала что-то оттуда, держа обеими руками. Это оказалось небольшое растение размером с волейбольный мяч, похожее на орхидею. У него был ярко-зеленый, почти неоновый стебель, с которого свисали три бледных, словно луна, бутона. Когда доктор показывала горшок, тот громыхнул об деревянный стол, будто каменный.

Амос, как зачарованный, потянулся к ростку.

– Что это? – прошептал он так тихо, что Лео с трудом расслышал. – Что это такое?…

Доктор засмеялась, и ее смех звучал очень странно. Он казался счастливым, но в нем таилось что-то еще. Он был жадным, этот смех, словно создание, выползающее из-под вашей кровати посреди ночи.

– Это ключ к исцелению вашей дочери.

Амос неуверенно протянул к горшку руку.

– Подождите, – остановила его доктор. Отец замер и отпрянул. Женщина заговорила вновь: – Я должна еще кое-что вам объяснить. Никому нельзя позволить узнать об этом растении. Ни здесь, ни по ту сторону двери. Никому.

Амос кивнул.

– Вы должны отнести этот росток в чаше в центр города. Посадите его в высоком здании. Разожгите возле чаши огонь. Вот спички. Дерева там вокруг много.

Амос снова кивнул, и его лицо приняло какое-то тоскливое выражение.

– А потом – это очень важно – вы должны проколоть Руби палец и капнуть каплю ее крови на корни растения.