Сергей Бутко - Доброволец. Запах грядущей войны

Кроме Валерки и фельдшера Чистякова за эти дни плавания мне удалось поговорить лишь с капитаном подлодки Егором Тимофеевым, но и этот разговор ясности не внес. Я капитану полностью открылся (кто, откуда, как попал), а вот он, как и остальные матросы, явно что-то скрывает и поддерживать беседу не желает. Хотя, если судить по выуженным мною частичкам информации, экипаж прекрасно знаком с датой 9 мая 1945 года, тогда как не должен знать ее в принципе, ведь из сорок второго сюда прибыл. Как все-таки узнали о грядущей Победе? Я им ничего не рассказывал. Тогда кто? Неужели?..

Оставим пока предположения и попытаемся получить факты. Некоторые из них мне известны благодаря блужданиям в Сети. Ну-ка, ну-ка…

«Подводные лодки серии III «Щука». Стали первым типом средних подводных лодок, построенных в Советском Союзе, и самым многочисленным в годы ВОВ. Строительство данных субмарин шести различных серий велось с 1930 по 1945 год. Всего за это время было построено 86 единиц. Отличительные особенности «Щук» – сравнительная дешевизна в производстве, повышенная живучесть и маневренность.

За годы войны «Щуки» потопили 45 и повредили 8 боевых кораблей и коммерческих судов противника. При этом наши боевые потери были достаточно высоки: из 44 воевавших подводных лодок погибло 31. За боевые заслуги 6 подводных лодок стали гвардейскими. Еще 11 субмарин награждены орденом Красного Знамени.

Тактико-технические характеристики.

Водоизмещение: надводное – 584 тонны, подводное – 707,8 тонны.

Габаритные размеры: длина – 58,8 метра, ширина – 6,2, осадка – 4.

Скорость хода: надводная – 14,3 узла, подводная – 8,1–8,3.

Дальность плавания (с нормальным запасом топлива) – до 2580 миль (надводный ход), до 105 миль (подводный ход)…»

Полезные сведения, но, увы, немного не те, что мне необходимы в данный момент времени. Нужная информация пока недоступна, как я ни стараюсь ее добыть.

«– Могу я хотя бы узнать, куда мы направляемся?

– Вы все узнаете, когда доберемся до места, товарищ Крынников…»

На этой дежурной ноте всякие расспросы закончились. И вот теперь я снова ощущаю себя словно пленник какой-то, хотя меня и не держат взаперти. Пять дней назад начал потихоньку «ковылять» по отсекам ( ярь помогает), знакомиться с устройством подлодки, но вот матросы и капитан стоически отмалчиваются и поддерживать беседу не желают. На Валерку надежды тоже мало. Стоит мне незаметно подвести его к нужному направлению, как он резко обрывает разговор и со словами: «Пора мне, дядь Миш» уходит, оставляя меня с одиночеством и неизвестностью. Все же не стоит тревожить парня. И так горя хватил, став сиротой. Отец – моряк, командир тральщика, пропал без вести с кораблем в самом начале войны. Мать работала медсестрой на госпитальном судне, всюду возя с собой сына. В августе сорок первого судно потопили фашисты, мать, скорее всего, погибла, а уцелевшего Валерку подобрали подводники. С тех пор остался с ними, став рулевым-сигнальщиком. И службы не боится, несмотря на то что кругом идет война и для любой подлодки опасность таится повсюду. Вот про войну Валерка рассказывал очень даже охотно:

«– Бывало, потопим фашиста, но и нам достанется. Часа три-четыре потом за нами их катера охранения гоняются и бомбят. Оторвешься иной раз только под вечер; уходишь к самому берегу, ложишься на грунт, ждешь, когда враги уберутся, а после новый приказ: например, прикрывать переход кораблей транспорта. Мы тогда с места срываемся и идем на новую позицию. Утюжим порой прямо по минным полям, боясь зацепить бортом минрепы [55] Минреп – трос (стальной, пеньковый, капроновый), предназначенный для крепления якорной морской мины к якорю и удерживания ее на определенном расстоянии от поверхности воды. . И не всплыть! Над морем фашистские самолеты: то «юнкерсы», то «мессеры». Все же всплываешь, чтобы отсеки провентилировать, а эти гитлерюги тут как тут. Коршунами кружат и по нам палят. Что делать? Камнем летим в глубину по срочному погружению. Дальше еще приказ: в Кронштадт возвращаться. Возвращаемся, на перископной глубине идем. Не идем, крадемся – кругом мин, сетей и катеров, что огурцов в банке.

И дисциплина у нас строгая, и учиться надо много, а работать и того больше. И берега родного неделями не видим, и опасностей хоть отбавляй. Вот такая наша служба…»

Слушал я Валерку и понимал, что он из тех людей, которые с морем связаны навеки с самого детства. И узы эти война скрепила. Кровью скрепила. Прочно скрепила…