Карина Бродская - Цикл феникса. Падение героя

– А затем, – продолжил Альва после минутной заминки, – болезнь медленно отступает. Не правда ли, странный недуг? Очень много времени проходит от начала заболевания до самоизлечения. Сама понимаешь, на самом пике люди теряют возможность двигаться, потому иногда и сравнивают этот период со смертью. Но потом все вернется на свои места и ты вновь сможешь бегать за стариной Руфом и помогать маме на кухне.

Юноша старался говорить как можно более уверенно. Лука внимательно смотрела на него. Казалось, эта маленькая шестилетняя девочка взвешивала каждое его слово, пытаясь понять, правду он говорит или, как и взрослые, обманывает. Но Альва выглядел убедительно. И да, врать он действительно не умел. Просто юноша всем сердцем надеялся, что сказанное им сбудется.

Ночью он сбежит из дома и отправится в Сангрию. Где-то год назад учитель Башар рассказал ему, что сангрийские ученые начали испытывать новые способы лечения болезни Невиуса. Орден Первых мучеников собрал в Сангрии выдающиеся умы из Верании, самой Сангрии и Ампела. Именно поэтому эта новость зажгла в Альве надежду на спасение Луки. Он решил лично посетить Сангрию и узнать все, что только возможно, об открытиях ученых. Пусть его и будут считать беглецом, но лучше так, чем мучительное бездействие.

– Братик, спасибо, что все рассказал. Теперь почитаешь мне книгу? – спросила Лука, беря в руки тарелку с яблочным пюре и булочками.

– Конечно, – улыбнулся Альва.

Надо уметь рисковать, если хочешь сохранить самое дорогое. Альва собирался рискнуть своей жизнью. Он никогда не покидал пределы родного Аквила. Но страх перед неизвестным большим миром казался ничтожным по сравнению со страхом однажды войти в комнату сестры и увидеть ее мертвой.

***

Близилось время ужина. Альва в последний раз проверял вещи, подготовленные для побега. Они хранились в специальном вещевом мешке, спрятанном на самом дне личного сундука. Голова юноши раскалывалась от усталости и напряжения. Он толком так и не отдохнул после использования магии на Луке. То мать нашла несколько неотложных поручений, то внезапно вернувшийся раньше времени с тренировок Николас решил поучить Альву сражаться. Но как можно чему-то научить того, кто даже меч не может удержать в руках? Цокая языком, Николас только недовольно качал головой. Он уже три года служил в ополчении Аквила. Старший брат совершенно не понимал абсолютную бездарность младшего в военном деле. Но самым страшным разочарованием это стало не для Николаса, а для отца. Орест надеялся, что его сыновья вырастут уважаемыми людьми. В его понимании уважения заслуживали только воины и кузнецы. Альва же совершенно не вписывался ни в образ кузнеца, ни уж тем более воина. Юноша знал, что в глубине души отец считал Альву самым большим разочарованием. И как бы это ни было горько, Альва смирился.

Вскоре хлопнула входная дверь. Орест с Тэреном наконец вернулись из кузни. Альва быстро спрятал вещи в сундук и захлопнул его.

– Альва, ужинать! – позвала Маргарет.

Юноша послушно спустился с лестницы. Стоило ему зайти на кухню, как аромат любимого кроличьего жаркого поглотил его. Отец и братья уже сидели за столом. Лука осталась в своей комнате.

– Садись, сынок, сегодня решила побаловать тебя. Тут все твое любимое.

– Ты слишком много его балуешь, – недовольно фыркнул Орест. – Всю эту еду он не заслужил.

Альва пропустил мимо ушей колкое замечание отца и сел на свое место рядом с Арисом и матерью. А вот Маргарет не прощала Оресту столь пренебрежительное отношение к сыну.

– Не неси чушь, Орест. Он в десятки раз умнее и тебя, и меня. Башар очень нахваливает его.

Мужчина презрительно поморщил нос, а Николас усмехнулся.

– Не хочу слышать и слова об этом презренном рабе! Он только и умеет, что запудривать головы молокососам всякой чушью!

– Башар не презренный раб! – внезапно для себя вмешался Альва в спор родителей.

– Да неужели? И кем же, по-твоему, он является? – с насмешкой спросил отец.

– Он – мой учитель. И пусть Башар раб, но называть его «презренным» неправильно.

– Это еще слишком мягкое определение для такого мерзавца. Раньше он грабил торговцев нашей страны с другими отбросами, но теперь только посмотрите! Учитель! И так говорит мой сын! Я считаю, что всем рабам место в шахтах или на каменоломнях! А они расхаживают по городу как ни в чем не бывало, учат наших детей! Неслыханно!

Лицо Ореста покраснело от гнева, ладони сжались в кулаки. Отец едва сдерживал себя.