Кир Брен - Атиров меч. Книга первая. Сказ о Дайири

Испарина, покрывшая тело, быстро впитывалась в нательную рубаху. Жар от движения, сменился ознобом от окутавшего все вокруг могильного холода. Тело странника било мелкой дрожью. Хотелось сбросить сверток с плеча и, выхватив меч, дождаться того, кто осмелиться подойти лицом к лицу. Крепче сжав рукоять привычного ножа в кулаке, продолжал бежать.

Слабое эхо донеслось до ушей путника. Не вернувшийся невесть откуда звук его собственных шагов, не крик неведомой птицы. Птицам и зверью, похоже, нечего было делать в этом чуждом для всех живых мире, спрятанном под самый небосвод. Звук был другим. И путник его ждал услышать, только позже. Много позже. Это был человеческий голос.

Где-то там, в самом низу, у начала тропы кричал его преследователь. Нагнали почти. Выследили. «Ничего. Туман – быстро не пойдут. Зовет выйти, видать, тумана боится.» Хорошие мысли, да не к месту. Знал странник, если поторопятся – нагонят. Тропа одна, деться некуда. Зоркий охотничий взгляд бегло отыскивал укромную расселину, где можно укрыться на время, свернув с основного пути. Отрог, чтобы можно было, взобравшись, обойти, обогнать преследователей, выиграв время. Удачно, подвернулся, на вид подходящий. Как-будто принял его Перевал за своего – чуть туман развеял, обозначив неприметную тропку к небольшому отрогу, похожему на блюдце. Два шага сделал и замер путник, оцепенев. Вот тебе и встреча! «Ловушка!»

На отроге его ждал старец, что явился к нему ночью. Сидел спокойно, на неприметном валуне. Если б не старец, то валун и от скал то не отличить, стоит себе в самом темном краю отрога, с миром воедино сливается.

– За мной давай, – нарушил оцепеневшие мысли путника уже знакомый с хрипотцой голос.

Просить два раза не пришлось. В одно движение оба скрылись за валуном.

На тропе ведущей через самый край отрога раздавался топот ног. И то уже было не еле слышимое эхо. Гнались, драли́сь в полную силу, как стая степных кара́хов, чуя скорую встречу и последующую расправу. Затаив дыхание, путник вперил взгляд в завесу тумана на самом краю этого плоского, как блин убежища. Там, где начиналась тропа. Все тело его гудело от напряжения, рука сжимала заветный сверток. Еще чуть и хрустнут костяшки пальцев, а из-под ногтей проступит кровь. Топот становился отчетливее. И тише. Замедлили шаг? Сейчас вынырнут из тумана и тут не избежать драки.

Крепкая ладонь легла на плечо странника, слегка сжав. И вдруг страннику стало спокойней.

– Тихо, – прошипел старец. – Смотри.

На краю отрога появился ощерившийся копьями отряд. Человек семь, одетые в кожаные бро́ни. Все говорило о выучке, полученной в боях. Стоят чуть пригнувшись, кольцом, ожидая команды старшего. И старший – низкорослый, кряжистый, с багровеющим шрамом на лице, от самого уха к носу, оставившего владельца с одним глазом. За что и получил он свое прозвище – Дага Кривой. Он осмотрелся, прищурив видящий глаз, и кивнул тем, кто стоял по левую от него руку – отряд разделился. Выставив копья наизготовку, половина разбойников, хищно оглядываясь в поисках беглеца, пошли по левому краю отрога. Другая – по правому. Туман, осевший было по началу, начал наползать на отрог и хватать отряд за ноги, забираться под брони. Кривой, почуяв неладное, поднял руку вверх, приказывая остановиться и быть наготове. Левая половина отряда, в сгущающемся тумане, теряла друг друга из виду и разделялась. Один из воинов пятился спиной к выступам, ища поддержку у товарищей по оружию. Вдруг, от выступа отделилась тень и, накрыв с головой, прибила разбойника к земле. Растаяв темным дымом, исчезла, не оставив после себя даже тела. Только отчаянный крик. Половина отряда не видела команд старшего, но крик заставил всех обернуться, выставив копья.

– Встать спиной к спине! Держать строй! Не приближаться к скалам. Не сходить с места! Я сам найду его и выпотрошу ему брюхо,– команды раздавались простуженным лаем – следствие долгой дружбы с морем.

Старый боец. Но туман не оставлял отряду выбора. Слева раздалось еще два вскрика. Один за одним.

Один из шайки, самый неопытный – взмокшее от пота лицо и бегающий взгляд выдавал это – принялся наугад тыкать копьем в пелену тумана. Острие почувствовало плоть, и раздался хрип. Неопытный воин, с лицом, подернутым первым пухом, дернул копье назад своими дрожащими от напряжения и страха руками. В то же мгновенье из пелены тумана раздался злобный рык и искаженная напряжением рука, обхватив древко у самых рук воина подтянула за собой пораженное тело – Дага Кривой. Воин, вскрикнув, попятился назад и с диким воплем сорвался в пропасть.