Шая Воронкова - Голос ненависти

Однажды, правда, в момент улучшения Кайрис удается сбежать. Крия так спешит к чьему-то непутевому ребенку, попавшему в капкан, что забывает закрыть дверь. Кайрис тут же выскальзывает вон, но далеко пройти не успевает и сталкивается с Алесием. Она тут же замирает, не в силах совладать со страхом. Алесий откидывает с лица свои тонкие волосы и спрашивает:

– Что случилось? – он быстро оглядывает ее, лихорадочно дрожащую. – Тебя что, бьют?

Кайрис прячет руки в заживших царапинах за спину и мотает головой.

– Все в порядке. Можешь мне рассказать.

Алесий делает шаг навстречу и протягивает руку – маленькую, совсем как у мальчишки. Кайрис пятится. Этот бегающий взгляд напрягает ее, заставляя, как зверь, желать спрятаться. Она оборачивается и быстро идет обратно, не успокаиваясь, пока не запирает за собой дверь. Сейчас, когда она и передвигается с трудом, Кайрис слишком легкая мишень. Все мужчины одинаковы. Нельзя доверять никому. Кое-как восстановив дыхание, она зарекается выходить наружу. А потом пропадает всякое желание.

Начинает тянуть и ныть поясница, силы будто вытекают из нее до последней капли. Зато больше не тошнит – наоборот, Кайрис ест так, будто несколько лет питалась только водой с хлебом. Собственное тело истощает ее. Кайрис становится тяжело делать все: дышать, двигаться, спать – буквально жить. Она думает, что хуже не будет. А потом оно начинает толкаться.

695 год, Похолодник, 2

Когда слышит голос в этот раз, сперва даже не понимает, что все происходит наяву – Крия все-таки сжалилась и дала ей какой-то сонный отвар. Сон от лекарств выходит беспокойным, иногда вспыхивая сумрачными видениями, и Кайрис сперва думает, что попала в одно из них. Лежит, придавленная тяжестью собственного тела – живот, похожий на переспелый водянистый плод, давит, и грудь не вздымается, а лишь слабо дрожит. Почти засыпая, Кайрис опять различает тихий шепот.

«Эй, очнись. Я же знаю, что ты меня слышишь.»

Осторожно повернув голову, Кайрис шевелит пересохшими губами – ужасно хочется пить. И совершенно не хочется двигаться с места.

«Переверни меня немедленно. Быстро! Эта старуха опять меня бросила.»

Голос неуловимо знакомый – будто пытаешься узнать зверя по его тени. Кайрис чуть шевелится, пытаясь разогнать путы сна, и обнаруживает, что лежит на кровати Крии, которой рядом не видно. Жесткие доски врезаются в спину, но это все равно лучше, чем солома, так что Кайрис не спешит вставать, вместо этого смеживая веки и наслаждаясь затишьем. Рядом раздается лязганье.

«Да встань ты уже!»

Кайрис вздрагивает. Тень обретает четкие очертания, и она узнает странный голос, который слышала, когда впервые попала в дом Крии. Сердце как-то странно сжимается: не то от страха, не то от предвкушения, – и Кайрис садится, опершись ладонями о кровать. Перед глазами вспыхивают белые пятна, перемешиваясь с черными и красными точками. Выдыхая сквозь плотно сжатые зубы, Кайрис морщится от тяжести, сковавшей тело, и упирается ногами в пол. Собравшись с силами, она наконец встает, кривясь от боли в позвоночнике.

В спальне все так же чисто и пусто: только кровать, занавески да пустые ножны на крючке. Кайрис оглядывается внимательнее и замечает его: серп лежит на сундуке, балансируя на самом краю. Кайрис осторожно касается его кончиками пальцев, чувствуя, как начинают ныть мышцы –полностью согнуться не выходит, приходится тянуть руку. По телу словно проходит мягкая ласковая волна – будто теплый ветерок. И Кайрис слышит – в этот раз так ясно и четко, совсем как собственные мысли.

«Наконец- то. А теперь переверни меня побыстрее, а лучше положи в ножны.»

Кайрис отдергивает руку как от огня. Опять мерещится? Или она вконец обезумела? Серебристый серп кажется красивым, но опасным: как дикий зверь в клетке. И его нестерпимо хочется коснуться еще раз. Кайрис опасливо тянется к серпу, смыкая пальцы вокруг деревянной рукояти. Слабость, давно ставшая частью жизни, мешает обдумать поступок, прежде чем совершить. От прикосновения к оружию пробирает, заставляя мурашки пробежаться под кожей. Кайрис моргает и медленно движется к ножнам. Снимает их, осторожно вгоняет серп внутрь, но рукоять не отпускает. Сон это или морок – не важно. Сил бороться с этим нет, поэтому остается просто плыть по течению.

– Кто ты? – спрашивает Кайрис неуверенно.

В горле мгновенно пересыхает. Мутная пелена перед глазами и не собирается исчезать.

– Мое имя – Улыбка змея, – чудится усталый вздох. – И Крии стоит проявить побольше уважения за то, что она может брать меня в руки.