Дарья Кузнецова - Железный регент. Голос Немого

Правда, если потом он утомится и перейдет к рукоприкладству, будет уже трагедия. Стьёль – высокий и сильный мужчина, которому я дышу в подмышку, он меня с одного удара убьет.

Нет, умом я понимала, что сам Стьёль ни в чем не виноват, что он куда больше меня страдает от собственного недостатка и с радостью все изменил бы. Поэтому, конечно, я старалась держать себя в руках, следить за словами, чтобы ненароком не обидеть будущего мужа каким-то замечанием о его увечье. Даже потихоньку начала учить язык жестов, благо в библиотеке нашлась толстая книга с многочисленными гравюрами. Потому что не дело это – общаться посредством таблички, хотелось бы понимать будущего мужа и так.

Я, конечно, сознавала, что остальные были хуже, что Идущая-с-Облаками не стала бы меня обманывать и что Хала сделал все возможное, а дальнейшее в наших руках. Но…

Мне было страшно. И будущий муж пугал едва ли не сильнее всего прочего.

Да дело было не в самом Стьёле, не в его немоте и внешности: к обезображенному лицу можно привыкнуть, хотя в первые мгновения я и вздрагивала от вида этих шрамов. Меня пугало, что скоро совершенно чужой, незнакомый черно-белый мужчина с вечно хмурым выражением лица и тяжелым взглядом станет моим мужем. То есть самым близким человеком. Мне придется делить с ним постель, учиться мириться с его недостатками, привыкать к его внешнему виду. Было страшно представить, что через несколько минут я окажусь в его полной власти.

На задворках сознания порой вспыхивала здравая мысль, что все это глупости, что принц никакое не чудовище, а даже если муж вдруг попытается сделать что-то плохое, найдется кому за меня вступиться. Тот же Даор или Ив никогда не дадут меня в обиду. Но страха эти мысли не умаляли. Страха – и зависти к Железному регенту.

Мне было ужасно стыдно за последнее чувство, но глупо было врать самой себе. Да, я завидовала тому, как Ив смотрел на Рину, как она сияла при взгляде на него. Искра даны сверкала так ярко, что не заметить это мог лишь слепой…

И я отчаянно жалела, что меня к жрецу ведет чужой, холодный незнакомец, по непонятной причине просивший моей руки.

Впрочем, нет, по вполне понятной. В то, что мой будущий муж – Знающий, меня посвятили на следующий день после сговора. Он же сам и посвятил. Честно сообщил, что должен был просить меня о браке, поскольку того хотели боги и это было правильно. Наверное, в тот момент и родилась моя непонятная обида на Стьёля.

Глупо. Ну не могла же я всерьез надеяться, что он влюбился с первого взгляда и потому пришел? Не могла. Но так хотелось чего-то кроме долга и обязательств, что бороться с этой обидой не было никаких сил.

С обидой и чувством одиночества. Тоже неправильным, нечестным, надуманным, но оттого не менее острым.

Меня никто не оставлял один на один с проблемами. Больше того, основную их часть взяли на себя те же люди, которые заботились обо мне и остальных детях кесаря всю мою сознательную жизнь. Ив обеспечивал безопасность, именно он и Даор буквально заставили народ принять нежеланного правителя. Если бы не они, представление наследника вполне могло закончиться бунтом, и для всей страны это был бы крах.

Железный регент и его новоявленная супруга искренне беспокоились обо мне, и Ина Пастушья Свирель тоже старалась поддержать, любую свободную минуту проводила со мной и всячески развлекала.

Но Ив и Рина смотрели друг на друга с такой нежностью, о какой я не могла и мечтать, у Ины был Хала, и я отчаянно злилась на них всех. Презирала себя за это, ругала, корила, но чувства мои были мне неподвластны.

Поэтому я даже рада была отвлечься от личных переживаний на государственные дела. И кажется, показала себя с лучшей стороны, потому что мной был очень доволен Даор, а это высокая оценка.

Большой совет занял весь первый день моего кесарства с перерывом на обед в компании будущего мужа, вымотал меня донельзя, но окончился, кажется, нашей безоговорочной победой. Разумеется, недовольные остались, и Алый Хлыст не собирался расслабляться, да я всерьез и не надеялась на спокойное начало правления. Но мое право на Шипы-и-Пряжу никто не посмел оспорить, ключевые посты сохранили люди, на которых можно было положиться, и теперь недовольным было гораздо труднее что-то испортить. Впрочем, никто не сомневался, что они попробуют.

Я с настороженностью прислушивалась ко всем докладам и сообщениям, со страхом брала в руки каждую новую бумагу, чувствуя, что вот сейчас, именно сейчас произойдет то, чего мы боялись, и беды посыплются на Вирату градом. Но, видимо, двух дней было недостаточно для того, чтобы предпринять решительные шаги.