Алексей Мутовкин - Нуониэль. Часть вторая

Когда Ломпатри поднялся с земли, у его ног лежал нуониэль, со стрелой в шее. Сказочное существо шевелилось, но движения эти не имели смысла. Кровь тонкой струёй пульсировала из горла. Лучники вновь накладывали стрелы на тетиву, а тот последний пеший вирфалийский воин, что находился у телеги, проводил мечом по горлу дёргающегося от боли спутника нуониэля. Отдавшись целиком жажде крови, Ломпатри кинулся к вороному коню, который стоял тут же рядом над телом убитого всадника. И вот в руках рыцаря кавалерийская пика. Он гонит коня на лучников, которые спешно прекращают стрельбу и садятся в седло. Теперь им не до луков; на них смотрит острый наконечник пики, столь же разъярённый, как и рыцарь, направляющий его. Пусть у рыцаря чужая пика и чужой конь; натиск атарийца столь силён, что земля стонет от поступи взмыленного животного. Но вот лучники рассеяны, и наконечник пики поворачивается к сундуку нуониэля, подле которого остался ещё один враг. Не проходит и мгновения, как кожаная броня вирфалийского воина лопается. Железное остриё проходит дублёную кожу, ткань, пот, живую плоть и касается горячего, пульсирующего кровью мяса. Теперь не воля человека, а торчащая из спины деревянная палка разворачивает агонизирующее тело, подкашивает ему ноги, роняет и тянет по высокой траве куда-то в сторону. Раскурочив внутренности, наконечник пики выходит из бездыханного тела и снова летит впереди вороного коня над осенними травами, туда, где мелькают фигурки удаляющихся конных лучников.

Топот копыт затих, и перекрёсток вновь услышал шелест высокой придорожной травы. Закич, не имея понятия, что происходит вокруг, подполз к своему копью, схватил его обеими руками и вскочил, готовый отразить нападение. Он повернулся сначала в одно сторону, потом в другую, но врагов было не видать.

– Батюшки свет! – послышался голос Воськи.

Закич оглянулся и увидел, как старый слуга спешит к нему, переступая или обходя тела поверженных вирфалийцев.

– Батюшки свет! – всё повторял и повторял Воська. – Как же оно так-то?

Коневод кинулся навстречу рыцарскому слуге, с опаской поглядывая на каждый труп, который встречался ему на пути. Увидев шевеление сказочного существа, Закич подбежал к нему, склонился над зелёным плащом и ужаснулся. Жизнь всё ещё не покинула невероятное создание, но смерть подступила так близко, что противиться ей казалось немыслимо. Так бы Закич с Воськой и стояли, глядя на умирающего, если бы вновь не послышалась тяжёлая конная поступь.

Ломпатри подъехал к перекрёстку, выбросил пику и тут же метнулся к нуониэлю.

– Что стоишь? – рявкнул он на Закича. – Неси свои вещи! Делай дело!

Закич не понимал, что ему надо делать, потому что считал рану смертельной. Говорить об этом он не хотел, полагая, что нуониэль вот-вот умрёт и всё станет ясно само собой. Но нуониэль всё не умирал.

– Неси! – орал Ломпатри, держа в руках трясущуюся голову сказочного существа. Воська кинулся к телеге и притащил инструменты Закича. Коневод медленно принял их и нехотя склонился над нуониэлем. Рыцарь продолжал ругаться и бранить Закича за медлительность. Коневод же, считающий, что это непременно закончится в ближайшее время, старался делать всё медленно, просто потому, что ему казалось глупым совершать бессмысленные врачевания. Только вот нуониэль всё ещё оставался живым. И чем дольше это длилось, тем яснее Ломпатри понимал, что стрела эта принадлежала ему, а нуониэль принял её на себя.

– Он закрыл меня собой, – сказал рыцарь. – Он видел ту стрелу. Он знал!

Воське и Закичу эти слова не помогли. С каждым мигом слуга страшился непонятного существа сильнее и сильнее. А Закич нехотя врачевал, как умел врачевать скотину, и убеждал себя в том, что смерть неизбежна. Шли минуты, казавшиеся днями, но сказочное сердце продолжало биться.

Глава 15 «Белый Саван»

– Господин нуониэль! – кричал Ломпатри, выхватывая щит из рук Воськи.

– Меня зовут Тимбер Линггер, – ответило сказочное существо. Его голос прозвучал тихо, но рыцарь и остальные путники чётко различил каждое слово. Взоры, прикованные к двери, в которую уже ломились разбойники, перенеслись на нуониэля. Компания увидела, что теперь с ними не потерянный член отряда, страдающий от тяжёлого ранения, а некто целостный, полный жизни и мудрости. Нуониэль пронзительным взглядом окинул окружавших. Каждый почувствовал, что это новое, непонятное существо таит в глубинах своей души колоссальную энергию. Но была ли эта энергия всеразрушающей ненавистью или наоборот созидающим милосердием, понять оказалось невозможно.