Сандро Мамагулашвили - Распад. Новое солнце

«Отнеситесь к этому по-мужски. Не сжигайте мосты», – ее вечно властный холодный голос по-прежнему звучал в его воспоминаниях. Он всегда ей не нравился, впрочем как и она ему. Старая тварь, списанная в запас, способная лишь лаять, но не кусать, так он всегда о ней думал, поэтому и проморгал тот момент, когда она вцепилась ему в глотку.

Со временем его оцепенение стало сходить на нет. Прокручивая в голове их недавнюю встречу, где он выглядел как побитый щенок, Тодорег смог преодолеть жалость к себе и перескочить на следующую ступень принятия, – его обуял гнев.

Класс военной истории, находившийся на первом этаже здания и выполненный в виде старого доброго амфитеатра, потихоньку заполнялся народом. Ступенеобразные возвышающиеся ряды и полукруглая форма помещения давала возможность оратору особо не напрягать связки, позволив акустике сделать за него всю работу. Темнота застланного тучами неба, раскинувшегося за окном, развеивалась благодаря электрическим лампам, висящим под самым потолком и придававшим помещению теплый рыжеватый оттенок. Но, каким бы ярким ни казался этот свет, он не смог искоренить тьму полностью, а лишь загонял ее в угол, где она мирно ждала своего часа, чтобы освободиться и вновь заполнить собой все пространство.

Именно в одном из таких углов и расположился человек в сером плаще. Его никто не замечал, и неудивительно, ведь в этом заключалась большая часть его работы. Он внимательно разглядывал лица, приметы, фигуры, ища ту самую , когда в класс ворвался возбужденный Тодорег.

– Курсанты, всем сесть! – проорал профессор, быстро спускаясь по лестнице между рядами. – Живо! Живо! Не заставляйте меня повторять!

Воспитанники академии поспешили выполнить указание. Из-за возникшей суматохи человек в плаще не сразу почувствовал на себе чей-то взгляд, лишь знакомые мурашки, пробежавшие по телу, дали понять, что за ним кто-то наблюдает.

С другой стороны аудитории на него пристально смотрела девушка. Он не мог разглядеть цвет ее глаз, хотя и знал, что они серые; ее светлые волосы, едва касающиеся плеч, скрывали уши, одно из которых покалечило шрапнелью.

Незнакомец улыбнулся и пониже натянул черную шляпу с широкими полями. Девушка же следила за ним до тех пор, пока Тодорег не занял место за кафедрой и не начал выступление.

– Сегодня мы немного изменим тему лекции, – произнес профессор и провел рукой над сенсором. – Карту, пожалуйста.

Свет в аудитории начал меркнуть. Из небольшого отверстия в полу вырвалась струя едва различимого дыма, который медленно поднялся вверх. Включился проектор. Появившиеся миражи заплясали в воздухе, стараясь приблизиться друг к другу и слиться воедино.

Спустя мгновение картинка стабилизовалась, возникли очертания Старшего материка – огромного участка суши, размером тридцать два миллиона квадратных километров, со всех сторон окруженного океаном.

Это была старая карта, как минимум десятилетней давности, с четкими границами всех двадцати трех государств, когда-то существовавших на континенте. От нее веяло ностальгией и грустью, ведь каждый сидящий в зале прекрасно понимал новую расстановку сил: все, что не находилось под защитой «Грозового неба», то есть земли Архелона и нескольких близлежащих территорий, полностью принадлежало Кунэшу.

– Война, – громко возвестил Тодорег, задействовав всю силу диафрагмы, – поприще злодеев, героев и невинных жертв. Война, погубившая миллионы и миллионы человеческих жизней. Война насущная, поэтому и безымянная. Позже ей обязательно придумают очевидное прозвище, чтобы как-то отличать от конфликтов былых и грядущих.

Курсанты – юноши и девушки, уже давно привыкшие к драматическим вступлениям профессора, наградили его перешептыванием и скучающими взглядами.

– Сегодня вы узнаете ответ на два вопроса, – произнес профессор, поднимая вверх указательный палец. – Первый: за что умирают солдаты? Второй: кто развязал пока что безымянную войну?

Дымовая проекция изменилась, карта уменьшилась и сдвинулась в правый бок, а в левом возникли даты и изображение седого мужчины во фраке с большим носом и ушами.

– Все началось еще триста лет назад, когда Зигнис де Завир изобрел первый в истории двигатель внутреннего сгорания. Революционное открытие, толкнувшее мир в новую транспортную эру, сделало Завира богатейшим человеком на планете, а его родину, Федерацию Кунэш, главным экспортером нефти и древесного угля. Даже спустя несколько веков первенство Кунэша на материке являлось неоспоримым, сырьевые двигатели казались вершиной технологического процесса, поэтому никто не мог себе представить, что в скором времени это кардинально изменится.