Сандро Мамагулашвили - Распад. Новое солнце

Паук вовсю резвился, расстреливая оставшихся в живых солдат, дробил кости тех, что уже валялись на земле, отдавая всего себя этому танцу смерти.

Ягли потянулся за чужим гранатометом, свой он где-то потерял, открыл магазин и полностью зарядил. Пока бот его не замечал, глендиец быстро перекатился и спрятался за куском стены, не так давно придавившей сержанта, и получил возможность немного осмотреться: паук держал дистанцию, уворачивался от снарядов и тут же шел в контратаку, отвечая огнем из пулеметов.

Если ничего не изменить, то уцелевших солдат попросту перебьют, и только Ягли мог что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию.

Собравшись с духом и не видя других вариантов, Орш выбежал из укрытия и выстрелил. Снаряд полетел по дуге и мог бы угодить прямо в туловище бота, но тот вдруг резко пригнулся, ударившись днищем о землю.

Внезапная атака не удалась. Пока глендиец думал, что лучше: стоять или бежать, – центральная сфера паука начала дико вращаться, металлический гигант, словно огромный несущийся валун, бросился на него, подняв вверх свои длинные лапы, а Ягли, наконец, расслышал звучание, присущее этому ужасному созданию, и оно напомнило ему похоронный марш.

Музыка – удивительная и сложная штука. Мало лишь знать ноты, необходимо их чувствовать. У каждой из них есть свое место, свой момент для появления, поэтому исполнителю требуется своего рода предвидение. Ягли выставил перед собой оружие, стараясь постичь огромную симфонию всего, что происходило вокруг. Отведя гранатомет вправо, он выстрелил, бот без труда увернулся, сместившись в противоположную сторону, и тут же получил удар в спину. Отвлекшись на глендийца, паук совсем забыл про выживших солдат, – их снаряд угодил прямо в магнитный диск, на котором крепились ноги. Бот старался удержать равновесие, но ему это не позволили. Зазвучали выстрелы, солдаты выжимали и выжимали спусковые крючки орудий, пока грохочущий мотор не затих, а смертоносная машина не испустила последний дух.

Раздались ликующие возгласы. Ягли не мог больше сдерживаться и рухнул на землю. Его трясло, сил совсем не осталось.

Глендиец не сразу заметил, как кто-то похлопал его по плечу и попытался вновь поставить на ноги.

– Парень, ты меня слышишь? Ты цел? Черт, ты нас спас. Молодец!

Уцелевшие солдаты (не более десяти человек) окружили его со всех сторон.

– Надо уходить. Отступать к городу, пока новые не набежали.

– До него несколько километров! Если пойдем пешком, нас перестреляют, как кур.

– А есть еще варианты?

– Я должен вернуться, – Ягли не сразу узнал звук своего голоса. – Мой друг, он остался там. Я должен его найти.

Один из солдат опустился на колени перед ним и посмотрел прямо в глаза.

– Парень, ты не в себе. Твой друг мертв. Весь завод теперь в руках врага. Надо уходить – и быстро.

– Нет, – тихо ответил Орш, поднимаясь на ноги. – Я же его бросил… но я его найду. Не надо за мной идти.

– Да никто и не собирается, – ответил солдат. – Мы тебя пытаемся от самоубийства отговорить.

Но глендиец уже не слушал и шагал в сторону завода.

– Оставь его, – сказал другой военный. – Не видишь? С ним уже все.

Солдаты проводили Ягли печальными взглядами, а после направились в противоположную сторону, оставив упрямца в полном одиночестве.

Пауки заполонили завод, прочесывали улицы, но не слишком рьяно. Они взяли округу в кольцо, поэтому не волновались насчет недобитков, – рано или поздно все они вылезут наружу и прибегут прямо им в руки.

Темнота оказалась густой, непроглядной, будто Ягли шел сквозь черное покрывало, но ноги сами вели его, повинуясь неведомому предчувствию и плаксивому звучанию расстроенной скрипки. Он все шел и шел, за теми редкими исключениями, когда приходилось ползти, но все же он как-то смог добраться до входа в ремонтную мастерскую, где внутри нашел потерянного друга, облокотившегося на ногу Голема. Того самого, что они недавно сумели починить.

– Бас, Бас, ты меня слышишь? – тихо спросил Орш. Его сослуживец нехотя отрыл глаза и повернул на него голову.

– Ягли, как я рад…

Бас держался за живот, Ягли убрал его руку и почувствовал, что вся форма механика пропитана чем-то влажным.

– Это кровь, Ягли. Мне уже недолго осталось. – Он немного помедлил, после чего произнес: – Гил… Джонас?

– С ними все в порядке. Им удалось спастись.

– Хорошо… это хорошо. Получается, только я не смогу прийти на ужин…

Ягли почувствовал, как к горлу подступил комок. Он хотел сказать, что Бас ошибается, но промолчал, решил напоследок ни в чем не обманывать друга.