Денис Ватутин - Серый взгляд бога

Извинившись, Стовангер меня покинул, и минут двадцать я тупо рассматривал портретную живопись. Я не могу сказать, что являюсь страстным поклонником и ценителем живописи, мне больше по душе фотография и современный дизайн. Но одна моя бывшая любовь была художницей, так что я представлял себе процесс, и как раз именно труд художника впечатлял меня больше, нежели какой-то смысл или глубина образов. А здесь висели картины явно не безруких представителей этой профессии.

Особенно меня впечатлил основатель рода – с широченной седеющей бородой, ожерельем на груди со сверкающим символом Овна на бирюзовом фоне и впечатляющей горкой всевозможных артефактов, лежащих перед ним на трюмо. Сначала я не понял, что это такое, подумал, будто это какие-то драгоценности, но потом, приглядевшись, узнал обводы некоторых артефактов, с которыми имел дело и сам. Подпись под портретом гласила: «Франц Уильям Эгельберд, 1734».

Он словно внимательным и пронзительным взглядом смотрел на меня, и по телу даже пробежали мурашки – я опустил лицо, отгоняя наваждение.

То ли от созерцания нарисованных артов, то ли по какой-то другой причине у меня стало покалывать в затылке – так всегда, когда я думаю об артах или чувствую их, либо какого-то другого сиблинга. Хотя это же чувство на мгновение возникло у меня, когда я беседовал с хозяйкой дома. Конечно, ее медальон на шее явно арт. Просто я не понял, какой именно.

Разглядывая картину, я вдруг обратил внимание на то, что в отличие от других предков эта работа была тщательно протерта от пыли, в то время как на других картинах пыльные разводы на самих полотнах и уж тем более на рамах были в изобилии. Естественно, протирали и другие картины – о чем говорили дугообразные полосы тех самых разводов. Но явно не часто и не особо тщательно. Или же тут каждую картину приводят в порядок по очереди? Наверное, родоначальник Эгельбердов был в особенном почете у старой Жанны Луизы.

Тут в дверь постучали, и в комнату просочился, как привидение, невозмутимый Стовангер.

– Прислуга ожидает за дверью, – доложил он с неизменным поклоном, – однако Гредли, да простит меня Великий Фауд, в состоянии грогги, и разговор с ним представляется невозможным.

– Ну что ж, – рассудил я, – с ним разберемся позже. Однако прежде чем вызывать прислугу, ответьте мне сами, что вы видели или слышали в этом доме?

– Извольте, сэр, – кивнул Себастьян. – Это началось около месяца назад. Сначала мы начали слышать какие-то странные звуки по ночам, то ли шепот, то ли гудение, я сперва думал, что это ветер в дымоходах. Видите ли, сэр, дом довольно старый, печи давненько не ремонтировали, и я решил…

– Но вы поменяли свое мнение. Почему?

– Потому что, сэр, недели две назад я кое-что увидел…

– Что же?

– Извините меня, сэр, я не хочу, чтобы вы подумали о том, что я выжил из ума, но две недели назад, – он понизил голос, – я зашел ночью в библиотеку. Я забыл там связку ключей от дома и, зайдя туда с фонарем, увидел на противоположной стороне зала фигуру в капюшоне, будто сотканную из мрака, сэр! То есть на него словно падала тень неизвестно от чего, он стоял на фоне окна.

– А почему вы не включили свет в библиотеке?

– Газовые лампы не работают, а ремонтника мы ждали только в среду. Электричество у нас только на верхних этажах.

– Так… и что вы сделали?

– Убежал за Гредли, сэр! – пожал плечами Стовангер. – Я отсутствовал всего пять минут, но, когда мы с садовником пришли, в библиотеке уже никого не было.

– Что-нибудь еще?

– Да немногое, сэр. С тех пор повсюду на первом этаже слышатся какие-то приглушенные голоса. Но, к примеру, со своих мест пропадают керосиновые лампы, один раз стремянка исчезла из кладовой и оказалась в гостиной.

– Спасибо, мистер Стовангер, – я удовлетворенно кивнул, – пригласите следующего.

Дворецкий поклонился и вышел.

Через минуту передо мной стояла чуть испуганная женщина лет сорока. У нее было широкое, рябое, веснушчатое лицо. Серые глаза ее раскраснелись, будто она недавно плакала: ее руки теребили кружевной платок, и взгляд бегал по сторонам.

– Здравствуйте, меня зовут Заг Моррисон. Я артефактор, – ободряюще сказал я, указав на ближайший стул. – Миссис Мэри, если не ошибаюсь?

– Да, сэр, – ответила она плаксивым голосом, – я экономка в особняке госпожи уже года четыре.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.