Наталья Рывкина - Сказка о девяти адептах

Дорога вильнула, справа показалось серое и даже на вид холодное море. И мрачная серо-черная громада замка, верхние башни которого, кажется, цепляются за низкие свинцовые тучи, сквозь которые просвечивает багровым рыхлый ком закатного солнца.

Так это и есть, замок? Да нет, это не просто рукотворная крепость – это высоченный утес, нависающий над морем. Серо-черные скалы то тут, то там плавно, без видимой границы переходят в серо-черный камень возведенных человеком массивных стен и иных построек – башен, площадок, галерей. Черная Цитадель то вырастает из скалы, то врезается вглубь нее, образует единое и по-своему гармоничное целое, есть в котором своеобразная страшноватая и грозная красота.

Дорога заузилась – две телеги не разъехались бы – и шла теперь резко вверх вдоль скалы над обрывом.

– Эй, ты к скале-то не прижимайся, держись чуть отдаля, – не выдержал Наемник, какое-то время хмуро наблюдавший за действиями сменившего его напарника: Хромой вел фургон просто «впритирочку» к замковой скале Черного ордена. – Свалится сверху какой камешек – мало не покажется, добавки не попросишь.

Хромой посмотрел направо, где вздымалась на чудовищную высоту громада черного утеса, потом покосился налево, где узкая ленточка каменной дороги, казавшаяся ранее такой широкой и удобной, резко обрывалась вниз к шумевшему на чудовищной глубине невидимому отсюда холодному морю, и вздохнул.

– У дороги к обрыву наклон. Ну как лошади испугаются и понесут… или еще что? Костей не соберем.

Маг еще дрых. Храпеть, правда, больше не храпел, повернувшись на другой бок. Свистел себе носом, да еще вызывающе так… владыка жизни. Тоже, небось, людей ножиком на алтарях режет, тварь, сволочь. А день уже был в самом разгаре, и море рядом, хотя и не было его за обрывом видно, зато слышно – еще как! С такой силой лупило в скалы под обрывом, что земля от грохота тряслась. А справа поднимался на немыслимую высоту огромный черный утес… который и был, собственно говоря, Черная Цитадель, замок Черного ордена, его опора на Архипелаге. Как это такое могло быть, чтобы замок был утес, а утес замок, понять нормальному человеческому уму было совершенно невозможно. Но вот если глядеть на Цитадель отсюда, с дороги, к ней ведущей, становилось совершенно ясно, почему ничьи войска – ни королевские, ни других орденов никогда, ни разу не пытались ее атаковать.

– Хоть бы перила сделали или заборчик какой, – поежился Хромой. – Как навернемся сейчас…

– Дурак ты. Только и умеешь, что кошельки тырить. Да и этого не умеешь, если подумать. Это крепость, понял? Какой тебе, к лысым демонам, заборчик? – буркнул Наемник и опасливо глянул вверх. Единственная дорога в замок шла вокруг утеса по спирали правым боком к стене. Даже щитом не прикроешься, когда будут на тебя сверху всякую дрянь и камни валить. А если шарахнут файерболами? Любую армию как корова языком слизнет. Обрыв высоченный, скалы под обрывом острые, да и дорога, как верно отметил напарник, от утеса к пропасти идет уклоном…

Хоть и не захватчики они ни с какого бока – он бы не только не подрядился бы на такое дохлое дело, но бежал бы от потенциального нанимателя со всех ног… хоть и не захватчики, а все равно блазилось, что полетят сейчас сверху файерболы или просто вульгарная смола и сметет всех вниз к пятируким демонам. А скалы внизу…ох, мама.

– А ты, господин хороший, в следующий раз внимательно рассматривай девочек, которых снимаешь, – обиделся Хромой. – Не то зачастишь сюда с обозами… Ох! Это еще что?!

Действительно, и без того узкая дорога за крутым поворотом уперлась в провал, где-то далеко внизу даже не виделся – угадывался сырой серый туман. Вот так. Впереди обрыв, справа – довольно большой плоский каменный уступ, на котором нет ничего. Вообще ничего – широкая и совершенно пустая площадка, заканчивающаяся уходящей далеко вверх шершавой скалой.

А что теперь?

– Приехали? – растерянно пробормотал Наемник в пространство.

Но, кажется, они действительно приехали – камни вдруг бесшумно разъехались в стороны, открыв проход внутрь скалы. Крепкие мужики в черных орденских плащах высыпали наружу и по-хозяйски взяли лошадей под уздцы.

– Брысь отсюда, – распорядился один из них, махнув рукой на обозников. Его плащ был украшен замысловатым, серебристо мерцающим знаком… главный, ясен пень.

Обозный люд, поспешно похватав свои котомки и оружие, попрыгал с телег и из фургонов и скучковался в дальнем конце площадки.