Ирина Ларионова - Магический круг

– На пульте Ваш шифр выглядит в полном порядке. Контролирующие его сотрудники не подозревают, что с Вами происходит нечто необычное. Помощи ждать неоткуда. У Вас выбор только между двумя возможностями: или Вы добровольно следуете за нами, или мы будем вынуждены ввести Вас в бессознательное состояние, и доставить к месту назначения не как пассажира, а как груз. В последнем случае Вы лишите себя возможности наблюдать путешествие, за одно лишь лицезрение которого многие люди, не задумываясь, отдали бы жизнь. Решайте скорее. Великий Гомулус, по чьему приказу мы действуем, не привык долго ждать. Даём Вам одну минуту на размышление, чтобы Вы убедились, что никто не собирается приходить Вам на помощь.

Дарованная минута показалась инспектору целой вечностью. Его натура рвалась к отчаянному, пусть безнадёжному, сопротивлению. Рассудок говорил, что лучше пойти добровольно и в полном сознании наблюдать за развертыванием дальнейших событий. Интуиция говорила ему, что здесь что-то не так.

– Минута истекла. Ваш выбор? Браун молчал и не двигался.

– Мы вынуждены Вас усыпить.

Один из визитёров достал из-за пояса короткую трубку, и стал медленно наводить ее на переносицу инспектору.

Буквально за мгновение до того, как излучение трубки должно было бы пронзить переносицу Брауна, по всему его телу молнией пронесся внутренний ток; биение сердца замерло всего на миг, но этого ему оказалось достаточным, чтобы вырваться из раскручивания событий во времени, управляемых неумолимым жезлом железной необходимости. Браун бросился на пол, одновременно нанеся сильный удар ногой по визитёру, наводившему на него трубку. Было ощущение, что он со всех сил ударил ногой в чугунный столб. От неожиданной резкой боли инспектор застонал, но в следующее мгновение удар прошёл сквозь туловище визитёре, как через пустое место. Боль тут же утихла. Визитёр стоял, как ни в чем не бывало, однако трубка выпала из его руки.

Пегас, до того не подававший признаков жизни, с угрожающим лаем бросился на визитёров. Те, после краткого замешательства, с перекошенными от боли от укусов собаки лицами, хотя внешне признаков укусов не было видно, поднялись с пола и зависли под потолком. Пегас в отчаянии прыгал на врагов, но они оставались недосягаемыми.

Тем временем визитёры достали по маленькому зеркальцу и стали фокусировать исходящие от них лучи света так, что все четыре луча сошлись на собаке. Как только это им удалось, на месте пса образовалось ослепительное пламя. Браун в отчаянии зажмурился. Когда он, наконец, открыл глаза, перед его взором предстала удивительная картина: по комнате в ярости носился пес, тело которого состояло теперь из чистого пламени. От него не исходил жар, но и чувство ледяного холода, которое ранее ощутил инспектор при прикосновении визитёров, отсутствовало. На этот раз лица пришельцев были искажены паническим ужасом. Огненный пес приобрел способность летать по комнате, и они не могли нигде от него скрыться. Браун почувствовал, что против Пегаса у них нет оружия.

С большим трудом непрошеным гостям удалось просочиться сквозь закрытое окно с пуленепробиваемыми стеклами, после чего они поспешили к своей летающей тарелке.

Пегас прекратил преследование, когда пришельцы оказались за пределами комнаты.

Едва открылся люк тарелки, как вдруг рядом с ним, откуда не возьмись, появился маленький шарик, излучавший ослепительный свет. В следующий миг шарик стал непроницаемо черным и из него брызнул один-единственный луч, направленный в середину открытого люка. Цветные огни вокруг тарелки разом погасли, и она стала медленно оплавляться, превращаясь в подобие гигантской капли ртути и непостижимым образом просачиваться под землю. Уже через несколько минут она исчезла, не оставив никакого следа.

После случившегося душевные силы оставили Брауна, и он впал на некоторое время в забытье. Придя в себя, он некоторое время осматривался в комнате, оказавшейся к тому времени погруженной в полумрак. К нему подбежал Пегас и нежно лизнул в руку. Вдруг инспектор почувствовал на себе чей-то взгляд, и обратил внимание на силуэт человека, вросшего в кресло напротив. Браун не мог разглядеть ни его лица, ни, тем более, его глаз. Но, благодаря непостижимому глубинному чувству, он понял, что их глаза таинственным образом встретились.

После происшедшего все вокруг завибрировало, и через несколько секунд пораженный Браун обнаружил себя сидящим в удобном резном кресле в восхитительной дворцовой зале. Напротив него, в таком же кресле, застыл удивительного вида человек. Между ними лежал Пегас. Больше всего в незнакомце Брауна поразили глаза. Они были столь глубоки и выразительны, что первоначально притягивали на себя все внимание. Лицо, отличающееся одухотворенностью и состоящее, казалось бы, лишь из оттенков глубочайшего смысла, безукоризненная фигура, изящное и необычное для землян одеяние, – все это дошло до сознания инспектора лишь некоторое время спустя. Брауну казалось, что перед ним очеловеченный бог, и он попал, возможно, в рай.