Гай Орловский - Цитадель

За расщелиной через огненную стену видно Лотера. Тот бессильно скалится, не зная, что предпринять. Он повертел головой, пытаясь найти помощь в небе, но гарпия улетела.

Лицо серой эльфийки побледнело, даже огненные языки не смогли этого скрыть. Желтые глаза расширились, она качнулась и прошептала одними губами:

– Это конец.

Лотер не слышал, но все понял. Он заметался по краю расщелины в тщетной попытке найти решение. Затем глянул вдаль, где трещина сужается.

– Я обойду! – проорал он.

Каонэль обреченно посмотрела на ворга.

– Ты не успеешь, – шепнула она и отвернулась.

Лотер отчаянно взревел и кинулся по краю в обход.

Эльфийка качнулась. Запах ализарина проник в самый мозг, заполнил легкие и желудок, под глазами образовались круги. Железная пыль потоками носилась по плато, делая эльфийку все слабее. Она тяжело вздохнула, в глазах мелькнула беспомощность перед проклятым металлом.

Потом ее глаза полыхнули, как догорающее солнце, серую затрясло, уши встали колом и стали похожи на адамантиновые пики.

Каонэль закричала, оскалившись на огненного великана:

– Ализариновая дрянь!

Несмотря на размеры, тот почему-то услышал ее. Гигантская пасть раскрылась, и он захохотал глубоким утробным голосом.

Эльфийку качало, взгляд стал мутным, желтые глаза застелила поволока. Из раскрытого рта дыхание вылетало с хрипом. Она уже не понимала, что ее руки поднялись и из них вырвался сиреневый столб. Он с силой ударил в огненного тролля, и тот отступил на несколько шагов.

– Эльфийская блоха! – взревел вожак.

Он метнул в нее огненной глыбой, но серая выставила ладони и остановила ее, словно та была мячом для игры в пиналки. Эльфийка в беспамятстве выпустила в него еще несколько зарядов, один толще другого. Затем пошатнулась и рухнула на камни, окруженная огненным кольцом. В груди вожака осталось шесть зияющих дыр, сквозь которые видно полыхающие внутренности.

Он удивленно опустил голову, разглядывая дыры, потом поднял взгляд на букашку, которая их оставила. Огненный тролль хмыкнул и продолжил испепеление.

Ворг бежал, постоянно оглядываясь на Каонэль. Когда увидел, как она мечет в огненного тролля сиреневые столбы, на секунду остановился, в надежде, что вожак падет. Но когда он выпустил в нее глыбу, снова кинулся к переправе.

Неожиданный прилив магии у серой эльфийки видели все, и все видели, как она упала. И почему-то вместе с ней рухнули надежды на спасение.

Единственный, кто не обратил внимания на ад, который творится вокруг, был каменный собрат, который молча и неспешно переставлял белые булыжники. Огненный тролль его как будто не видел, а может, не обращал внимания, потому что тот не метался с криками и воплями.

– Это и правда конец, – проговорил Лотер себе.

Теонарда не видно, ворг печально опустил голову. Где-то в пламени слышно, как что-то орет гном, его зычный голос легко отличить. Плато полыхает, как гоблинская печка, лишь кое-где видны нетронутые островки.

Огненный вожак сделал шаг вперед, сотрясая землю, и стал приглядываться к хранителям. Одни все еще бегают в поисках укрытия, другие уже где-то спрятались, а третьи неподвижно лежат, окруженные огнем. Из-за близости осколков мертвые тут же окутываются золотистым свечением и оживают. Их место вскоре занимают новые хранители, попавшие под огонь. Талисман оживляет и оживляет, так и не успевая нормально зарядиться.

Ворг тряхнул головой, стараясь избавиться от картины бесконечно умирающих и оживающих хранителей. Он снова кинулся к узкому месту расщелины.

– Если огнетролль поймает всех обладателей осколков, – прорычал полузверь себе, – Талисман будет потерян.

И еще ворг знал, что не успеет.

Вожак сделал шаг, рука потянулась к эльфийке, которая неподвижно лежала на краю расщелины. Лотер взвыл, словно перекинулся в волка, огнетролль удовлетворенно оскалился.

Со стороны поломанной рощи послышался топот. Тонкий слух ворга уловил грохот сотен копыт, подкованных не железом. Железо звучит как гномий смех вперемешку с рокотом камней. А этот звук легкий и чистый, словно поцелуй дочери сыровара.

Сквозь пламя Лотер вгляделся в деревья. Вожак тоже оглянулся на рощу и сдвинул каменные брови. Рог на лбу угрожающе сверкнул и удлинился.

Глаза ворга сузились, он наконец смог рассмотреть деревья. Топот все усиливался.

Спустя несколько мгновений из рощи вылетело белое сияющее облако. Через секунду Лотер разглядел целый табун единорогов, на которых восседали эльфы. Белые, как первый снег. Все закованы в сверкающие доспехи, настолько яркие, что вместе с сияющей кожей освещали тьму и перебивали пламя огнетролля. В руках мечи из такого же металла, видимо, единороги подкованы им же.