Антон Сенин - Ева. Грани миров

– Так пахнет жизнь, Ник, настоящая жизнь!

– Что это? Я не чувствовал этот запах ранее.

– Это запах сырости, мы же в подвале. Сюда не проникает солнце, вот он и появился.

– Она меняет и запахи? Но зачем? – Ник присел на единственный стул.

– Удивлен? Здесь нет огромного, не в меру пространства, нет парящих над землей домов, но есть энергетика. Завораживает, да? Я не знаю, почему в ее коллекции нет аромата сырого подвала, могу только предположить, что сырость ей не по вкусу.

– Боюсь спросить, все это точно не симуляция?

– У нее не хватит возможностей для такой детальной отработки помещения. Ева не сможет наполнить его тонкими, перетекающими запахами, удивительными микронюансами, естеством. Все что она умеет – это бестолково усреднять и упрощать.

– Марс, это ведь ты, Ант, и кто-то еще?

Марк вздохнул, – Верно! Только что-то пошло не так. Ева, это все она. Копается в головах, ищет слабости лучше любого хантера, туманит, а после завоевывает. У нее есть преимущество – она знает, что на самом деле творится у нас внутри, там, где сознательное утопает в бессознательном. Она гений, и продукт гения, а мы всего лишь маленькие человечки, решившие познать ее суть. А знаешь что? Мы со всей этой мишурой экспериментов и нападений ни на миллиметр не приблизились к ней, ни на миллиметр!

– Ты ей восхищаешься, – Ник наклонился к Марку.

– Она столько лет водит человечество за нос, конечно восхищаюсь. Ты можешь жить хоть со слоном, но если внутри тебя эстет, предпочитающий тонкое искусство, Ева это обязательно выведает, и сделает твоего слона изящнее вон той дамы, – Марк махнул рукой в сторону стола, над которым висел бумажный постер с худощавой женщиной, прикрытой минимальным купальником, и надписью: «Раскрой глаза».

– Ева создала довольно простой, но идеальный мирок, – голос Марка срывался в фальцет, – Отдать должное Бранту, он обучил дамочку хорошим манерам. Теперь она – наши правила и она их гарант.

– Что стало с Антом?

– Не знаю, никто не знает. Скорее всего, она посчитала Анта опасным.

– Я видел, как Куб взлетел на воздух.

– Ник, очнись. Вокруг мир Евы, а ты что-то там видел. Всегда, ну почти всегда, мы видим только то, что она позволяет видеть, и помним, что она позволяет помнить. Завтра ты начнешь сомневаться, что вообще когда-то знал Анта, видел Куб, а послезавтра забудешь все, как страшный сон.

– Как ей это удается?

– Я у нее не спрашивал! – отрезал Марк, – И мой островок настоящего – лишнее тому подтверждение. Это Ант нарывался, старался прыгнуть выше, увидеть дальше.

– Ты не прыгаешь, я понял.

– Я рос один, жизнь научила не высовываться. Я поддерживаю свой дом, блокирую ее нападки, дописываю что-то наверху и никуда не лезу. А еще я люблю готовить. Так что заходи.

Выйдя на улицу, Ник сделал глубокий вдох, но теплый летний воздух не подарил насыщение. Что-то внутри блокировало центры восприятия и искало подвох. Он поднял глаза вверх и тихо произнес: «Какая же ты реалистичная!», и пошел в сторону арки. Опасаясь быть замеченным, Марк проводил Ника с черного входа. Выйдя из арки на главную улицу, Ник повернул налево и не спеша направился в сторону своего дома, как услышал знакомый голос.

– Ник, дружище! – Алекс спешил навстречу широкими шагами.

– Что ты здесь делаешь? – удивился Ник.

– Как это что? Ты прислал сообщение.

– Алекс, мы договаривались встретиться днем, а сейчас ночь.

– Дружище, обстоятельства, извини. Мари, она как бы это сказать, ревнует меня к тебе, – он забубнил, – Ты все время с Ником, все время с Ником! Только сообщение от тебя пришло час назад. Вот посмотри, – Алекс протянул телефон, на экране которого светились желтые буквы.

Некоторое время друзья шли молча. Ветер становился холоднее, шум листвы усилился, поднимая в воздух опавшие листья и пыль.

– Так чего ты хотел? – Алекс ускорил шаг.

– Не знаю, чьи это фокусы, но, кажется, догадываюсь. Алекс, я тебе кое-что скажу, только постарайся понять.

– Давай, конечно, – отрапортовал друг.

– Помнишь, зимой на площади я вел себя странно?

– Еще бы, дергался и с квадратными глазами шипел что-то про оружие.

– Все, что я говорил, было на самом деле.

– Так, дружище, заканчивай. Какое еще оружие? Ник, посмотри вокруг, в нашем мире нет оружия. Да и какой вменяемый человек рискнет самым ценным, что у него есть – временем!?

– Рискнет, чтобы понять мир, в котором живет, еще как рискнет.

– И чего тут понимать?