Антон Сенин - Ева. Грани миров

– И что она?

– Сейчас она молчит, словно ничего не произошло. Иногда реагирует. Прилетают хранители, и мы пропадаем.

– Это смерть?

– Нет, нет, я же говорил, хранители – рабы Евы и ее системы. Если угроза реальна, и закон нарушен, то к нам применяются те же меры воздействия, что и к остальным нарушителям – тюрьма времени.

– И много ваших в заключении?

Ант улыбнулся, – Еве больше двухсот лет. Многих любопытных уже нет на этом свете, а те, кто есть, тут надо пояснить. О многих мы не помним, мы их забыли. Алгоритмы Евы подавляют воспоминания о человеке и опасности, которую он представлял. Так она борется за спокойствие, наше с тобой внутренне спокойствие.

– Великий гуманизм и великое лицемерие.

– Иногда лучше видеть такую картинку, чем ее настоящее отражение. Я видел, и поверь, это страшно, – с сожалением произнес Ант.

Несколько минут молодые люди смотрели в одинаковую даль, наблюдая разное. Ник любовался небом теплой летней ночи, наполненным яркими звездами, Ант же видел кучу недочетов в визуализации, но исправлять не спешил. Его, как и прежде манил океан, настоящий живой океан.

– Как ты узнал обо всем этом? – тихо поинтересовался Ник.

– Ошибки, я их вижу, с детства. Я был совсем маленьким. Помню смех взрослых, осеннее тепло, шелест желто-оранжевой листвы. Я стоял на деревянном пирсе и смотрел в воду. Холодная, быстрая река неслась с огромной скоростью. Маленький человек смотрел на воду, которая текла не правильно. Уклон земли, деревья, холмы, да все вокруг говорило о том, что река течет в другую сторону – вверх. Я сказал взрослым, но они лишь посмеялись в ответ. Тогда я разбежался и прыгнул в воду, – Ник посмотрел на Анта с особым тревожным вниманием, – И река понесла меня. Вверх. Я сопротивлялся, барахтался, но ничего не получалось. Меня спасли, но из воды вытащили уже другого человека, все того же маленького, но уже другого. Я вижу много ошибок, и, признаюсь, – Ант улыбнулся, указав в окно, – Иногда этим пользуюсь. Так что же видел ты на площади?

– Вы создали ошибку, а я ее увидел!? – неуверенно ответил Ник, наблюдая за Антом, исчезающем в темноте. Лицо Анта стало тревожным, на мгновение показалось, что ответ его уже не интересовал.

– И не забыл. У нее не получилось стереть это воспоминание. Ева подавляет, ломает память. Подобных воспоминаний быть не должно. Но ты почему-то помнишь. Подумай об этом, – слова доносились из глубины темного коридора.

Ник еще раз осмотрел гостиную, потянулся к белоснежной кружке, которая, как и прежде, была наполнена темным, дымящимся напитком. Мир, каким мы его знаем, перестал существовать много лет назад. Виной тому не машины, как предполагали мыслители прошлого, не огромный метеорит, не изменение климата, и даже не вирусы. Люди оказались страшнее самого опасного вируса, и то, что копилось внутри и привело к великой беде. Система сдержек и противовесов была изобретена только для того, чтобы однажды слететь с катушек и с глазами полными ярости и страха крушить все на своем пути. Много лет миром правили не правительства, а мегатонны ядерной энергии – энергии, которая однажды покрыла более половины поверхности земного шара толстым слоем пепла, разорвала пищевые цепочки и навсегда уничтожила прежний уклад. Стоит только представить ужас случившегося, как тело пронизывает ток, а по спине бежит холод. Мысли сбивчиво ищут хоть какое-нибудь оправдание, но его нет. Чего ожидали люди от систем, в которых большинство доверило принятие важнейших решений Одним? Одни с их пороками и комплексами с удовольствием разрушили свой мир.

Мир оказался в кромешной мгле,

Люди забыли о том, что дорого,

Позволив случиться беде …

– Ты сейчас настоящий, или все же двенадцати летний юноша? – прокричал Ник, ожидая ответа. Он все еще наблюдал в окно, всматривался в мельчайшие детали, как из темноты раздался низкий хриплый голос: «Вряд ли настоящее обрадует, да и есть ли оно вообще».

Внимание Ника привлекло странное и, казавшееся неестественным, движение внизу. По улице бежали несколько десятков людей в форме хранителей. Их яркие, красные петлички светились в темноте. Пустая аллея наполнилась серыми точками, а звук ударов твердой подошвы по плитке разлетался эхом, заставляя массивные стекла дрожать. Ник испугался, окрикнул Анта, но никто не ответил. Он бросился в темноту, отмеряя верные цифры. Прямо двенадцать, направо восемь, дверь, яркий свет, еще восемь шагов, направо, золотая кнопка лифта. Стоп. Синие цифры указывали положение лифта и быстро менялись – одиннадцать, двенадцать. Он побежал обратно, повернул направо, еще направо в темный коридор, дверь, лестница. Ник замер и прислушался. Сердце бешено колотилось, в кровь выбрасывалась новая и новая порция адреналина.