Алла Грин - Постапокалипсис, в котором я живу

Рука Артура мгновенно накрыла ее холодную мокрую ладонь. Ева встретилась с его спокойными глазами. Осознав, что находится в безопасности, она выдохнула. Ее грудная клетка снова сдулась, плечи загнулись вперед

Забрав ее из дома Игоря Горского, Артур сразу отвел ее сюда, к ним домой. От потрясения она чуть ли не свалилась в обморок, когда стояла в той спальне и смотрела на укрытое белым покрывалом тело. Рори Аллен тоже не совсем справился с нахлынувшими эмоциями, выбежал на улицу, и до сих пор где-то пропадал. Артур решил чуть позже сходить к озеру – скорее всего он будет там.

Травы окрасили кипяток в темно-коричневый цвет. Артур подал Еве стакан, но она к нему не притронулась. Марк сидел в другом конце комнаты, в кресле, забросив ноги на маленький столик, и курил сигарету. Еще немного подождав, Артур поднял стакан и поднес к ее губам. Он стал упрашивать ее сделать хотя бы пару глотков.

– Она должна выпить все, – прозвучал издалека голос Касселя.

Ева повела головой в сторону, и еле слышно шепнула:

– Ничего не хочу…

Ее высохшие глаза заново наполнялись слезами, и словно мелкие сверкающие бриллианты, они катились по впалым щекам.

– Это ведь не сложно, – говорил Артур, – просто выпей. Тебе сразу станет лучше.

Ева развернулась к нему в пол-оборота и подняла к его лицу жалобные глаза.

– Это поможет мне все забыть? – спросила она.

– Это поможет уснуть, Ева, – кивнул он.

– Но я не хочу спать. Я не могу проспать… похороны.

Артур опустил стакан обратно на стол. С виду он не был огорчен или обеспокоен. Однако взгляд, которым он посмотрел на Марка, просил о помощи. Кассель кивнул ему, но еще пару минут неторопливо докуривал сигарету. Артур рассчитывал, что он сможет ее убедить, но подойдя ближе, Марк попытался силой влить в нее чай. Ева стала мычать и вырываться. Артур сразу же, с возмущением, одернул его. Он собирался наорать на Марка, но к плечу припала Ева и принялась захлебываться слезами. Артур переключился на нее.

Скоро в дверях показался Фараон Рэнкин. Он сказал, что хочет поговорить с Евой. Марк удалился из этой комнаты с радостью, Артур – чуть помедлив. Ему не хотелось оставлять ее. Слишком она была слабая.

Ева сидела все в том же положении, все на том же стуле, похожая на тростнику, которая вот-вот переломается.

– Ну все, будет тебе плакать, – сказал Фараон, когда и Кассель, и Артур Дюваль покинули дом. – Ты должна выпить лекарство, Ева, а я должен отвести тебя в кровать.

Ее голос звучал прерывистым, но сдержанным:

– Как это случилось?

– Я расскажу тебе, когда этот стакан окажется пуст.

Это была маленькая уловка, невинная манипуляция во благо. Она сработала. Ева Гордон выпила содержимое до дна, и теперь они шли в спальню.

– Тря дня назад, – тихо говорил Фараон, – на обратном пути из Аты мы подцепили небольшую стаю.

– Я не верю… – выдохнула она. Ее голос задрожал: – Я не верю, что его укусили.

– Это был рожденный, Ева.

Идти становилось все труднее. Пол уплывал из-под ног. Лекарство начинало действовать.

– У него хватило сил, чтобы оторвать решетку на окне?…

– Иногда сил у них даже больше, чем у взрослых преввиров.

Ева на миг остановилась. Перед глазами повисла белая пелена.

– Как ты позволил? – бессильно спросила она.

– Все произошло очень быстро. Мы оказались застигнутыми врасплох. – Фараон осторожно приобнял ее за плечи и медленно повел дальше. – Редкий случай в это время года. Обычно матери-преввирши берут их на первую охоту в начале зимы…

Они оказались в спальне. Еве тут же захотелось лечь на кровать. Фараон уложил ее и присел рядом.

– И больше никто не знал, что он укушен? – закрывая глаза, спросила она.

– Кроме меня – ни единая душа.

– Но проходная… Карл Понд разве не проверил его?

– Была не его смена.

В помутненном сознании Евы вдруг всплыло кое-что.

– Была моя, – почти беззвучно протянула она. – Была моя смена. Я стояла на вышке.

«Своим» вопросов об укусах не задают. Почти никогда. Никто, кроме Карла Понда. Карл всегда всех проверял. Своим верят на слово. Особенно Игорю. И зря…

Теперь Ева знала, что допустила ошибку. Если бы она только остановила Игоря, попросила показать руки и увидела тот укус… Ничего бы не изменилось. Его было все равно не спасти…

– Я любила его, – сказала она, будто оправдываясь перед Фараоном и перед самой собой.

– Я знаю, – произнес Фараон с пониманием. – Я всегда это знал.

Ева промолчала.