Салма Кальк - Любовь против нелюбви

– Умываться? – спросила Катерина.

Нужно брать инициативу в свои руки. И чем-то его занимать, желательно – полезным.

– Надо, да? – он взглянул умильно, как Валера в детстве.

– Надо, – кивнула она и принесла из спальни тазик, кувшин с водой и мыло в красивом металлическом ящичке. – Я полью.

Если говорить так, будто и тени сомнения в том, что тебя послушают, нет, – то всё будет сделано, тебя послушают. Работало в школе, сработало и здесь. Роберт поднялся и даже стащил с себя рубаху – вот и отлично, сейчас отправим Грейс за свежей.

Из-под кровати в спальне была извлечена девочка Милли – она плакала и просила не выгонять её, Катерина и не стала. Ещё пара рук лишней не будет, вот никак. Можно вот прямо сейчас отправить её за завтраком для мужа.

Грейс вернулась, заохала, что она сама бы полила, но безропотно пошла в комнаты Роберта за свежей рубахой и зубной щёткой. Принесла, кроме названного, ещё свежий дублет со штанами, чулки и гребень. Гребень выдала прямо в руки Катерине – со словами, что камердинер Майк очень надеется на миледи. Ну да, милорд Роберт обычно ходит нечёсаный – будто как встал с кровати утром, так и пошёл. Наверное, так и есть.

Из рук Катерины он почистил зубы, помыл шею и согласился, что вечером можно и помыться. Когда она сказала, что хорошенько потрёт ему спину, оживился – он же не знает, что она имеет в виду только то, о чём говорит. Впрочем, с чистым с ним в постели, наверное, лучше, чем с обычным?

И ещё она лично завязала все шнурки и расправила все выступающие детали одежды. Хорошо, хоть уже представила, как этот конструктор собирать, ничуть не хуже, чем у неё самой. Как они только в этом всём живут и всё, что надо, делают, бедные!

Милли принесла завтрак для Роберта, а уже успевшая проголодаться Катерина подумала – и присоединилась. Тем более что милорду, зная о его привычках, подали тонко нарезанной ветчины, и яичницу на сале, и свежего хлеба ко всему этому, и сладких булочек с маслом. И эля, а для Катерины – шиповника.

– Кэт, я вроде помню, ты вчера говорила, что хочешь съездить посмотреть на жеребёнка?

Надо же, запомнил.

– Да, хочу. Я не помню ничего о том, что за пределами замка, и хотела бы вспомнить. Или узнать заново.

– Да ты раньше и не рвалась наружу, сидела тут у себя и носа не высовывала, даже в коридор, тебя приходилось долго уговаривать выйти поесть!

Ну вот, всё-то она делает не так, как Кэт.

– Жизнь даётся нам только один раз, и нужно её жить, – вздохнула Катерина.

Или два, и нужно пользоваться возможностью.

– Ты права, – кивнул Робби. – Жизнь нужно жить. А не ждать, пока свыше пошлют что-то хорошее. Посылают-то чаще пинка.

– И ты прав, – Катерина даже улыбнулась, она не ожидала от супруга столь глубоких мыслей. – Отправляемся?

– Да, моя прекрасная Кэт, – он подскочил, поднял её и поцеловал – крепко и сильно.

В общем, с чувством поцеловал.

– Но мы ведь не успеем вернуться к обеду?

– Мы попросим, чтоб нам дали на кухне еды с собой. Питерс распорядится.

– И замечательно.

Катерину пугала необходимость забираться на коня, но Роберт просто поднял её и посадил – как и в прошлый раз. Уже было не так страшно, и можно было попытаться понять – как вообще сидят, где вес тела, как можно себя хорошо чувствовать в такой неудобной позе. Эх, была бы леди Маргарет более поворотливой, Катерина сговорила бы её на какие-нибудь прогулки. Но увы.

– Скажи, а твоя сестра Летти – она вернётся домой до свадьбы?

– Да ты не бойся, не будет она тебе больше ничего говорить, я ж обещал, – тут же отреагировал Роберт, уже сидевший верхом на своём вороном.

О как. Значит, бедняга Кэт и золовке успела не угодить? Старшей, потому что младшие сами пришли и радостно общались, и сказку слушали, и её разные замечания спокойно к сведению принимали. А что с Летицией?

Тем временем они выехали из замка – Роберт, она и ещё десяток парней. Наверное, так надо.

– Всё в порядке, я не боюсь. Мне любопытно.

– Мне кажется, она не хочет приезжать, они что-то не поделили с матушкой. Говорит, что её не отпускает её величество.

– Она придворная дама?

– Да, конечно. Отец и Джонни замолвили за неё словечко, чтобы её взяли ко двору.

Вот так, отец и Джонни, не Роберт.

– Джонни бывает при дворе?

– Да, должен же кто-то напоминать её величеству о Телфордах! Или он, или отец, но он – чаще.

– А почему не ты?

Роберт замялся.

– Ну… что мне там делать? Я не придворный.

– Почему? – не поняла Катерина.