Салма Кальк - Любовь против нелюбви

Отдавай, мой гость, мне моё кольцо,

А не хочешь если – совсем возьми.

(Мельница)

Н

ужно ли спасать девушку, если встретили её зимой в лесу в затруднительном положении? Даже если и так, кольца у неё следует брать с большой осторожностью.

Не верите? А вот послушайте.

Жил-был на северо-востоке Полуночных островов один богатый и знатный человек, и было у него три сына. Старший, Джон, почитался родичами и соседями за умного – вперёд старших не лез, порученное исполнял, советы слушал, непотребств не творил. Средний, Эд, тоже был ничего себе так. А вот младший, Уилл, подкачал – родился дурак дураком. Не из тех, что ложку в ухо несут, но – с кем вечно что-то случается.

Пока был мал, и беды его тоже были небольшие. То в овраг упадёт, то из болота его вытащат едва живого, то запнётся на ровном месте да ведро с помоями на себя перевернёт. А как подрос, то и беды разом с ним подросли.

Как-то раз отправился он с друзьями на лодке в море порыбачить – так с ясного неба упал на них сильнейший ветер, лодку перевернул, самих чуть не потопил, чудом до берега добрались. Потом было дело – едва бревном не задавило, и вообще работа по хозяйству у Уилла из рук валилась. От всякой бодливой коровы Уиллу тоже доставалось, он уж и скотный двор обходил стороной, а какой же из него хозяин, если к своей скотине носа не показывает?

Шло время. Женился Джон – на знатной девице с хорошим приданым. Женился и Эд – на девушке из соседнего поместья, взял за ней хороший кусок земли, прямо рядом с Телфорд-Каслом. А за Уилла никто идти не хотел. Прямо, конечно, не отказывали, ибо отец его, старый лорд, был нравом крут и отказа бы не стерпел, но меж собой говорили – что лучше уж отправить дочку или племянницу подальше, чем отдавать за такого неудалого да неумелого.

Как-то раз, зимой, в йольские дни, собрались в Телфорд-Касле родичи. Кузены и племянники, чьи-то сёстры, чьи-то братья. Днём носились по замёрзшим полям, гоняли лис да зайцев в ближнем лесу, а вечером садились у камина и рассказывали сказки. Или вот ещё гадали. На достаток в будущем году, на женитьбу-замужество, на любовь.

Уиллу, как водится, не выпало в том гадании ничего особенно хорошего. То монетку мелкую вытащит из мешка с зерном, то колечко бронзовое с синей стекляшкой, да ещё и волос какой-то зацепился за то колечко, он сразу и не разобрал. Налетели девицы – кузины да племянницы, выхватили из рук обалдевшего парня то кольцо, да как начнут хохотать! Волос, видите ли, был рыжий да длинный, а у кого в доме или в округе такие волосы? Ни у кого! А только лишь в хвосте у Огневласой, кобылы невиданной красы, недавно купленной старым лордом. Вот и посмеялись – кому, мол, и кобыла – невеста! Раз с девками-то не заладилось!

Плюнул Уилл да и ушёл спать. А поутру встал с рассветом и подался в лес – любил он это дело, по лесу бродить. Он понимал лес, знал, как там следует ходить, чтобы не тревожить почём зря никого из тех, кто там водится, и лес платил ему добром. Уилл всегда мог легко найти и полянку с ягодой, и пенёк с грибами, и охотился он прилично – но брал себе всегда ровно столько, сколько нужно, не более. Чтобы самим достало поесть, да и хватит. Отец так и говорил – в замке да во дворе с тебя толку нет, так пойди хотя бы дичи к ужину принеси.

Уилл приносил, ему нетрудно. Так и сейчас – взял арбалет, взял рогатину да пошёл.

Долго ли, коротко шёл – и услышал странный звук, будто кто плачет тоненько. Ну вот ещё, что за дело такое, кому в лесу плакать в эту пору? Холодно и снежно. Даже и мысли не возникло не ходить и не смотреть – а ведь вокруг зимних праздников кого только ни встретишь, только накануне вечером у камина страшилки рассказывали!

Пошёл он на звук, да и вышел туда, где крестьяне из ближней деревни капканы на лис ставили. Но увидел не лисицу в том капкане, а девицу! Вот прямо девицу, да незнакомую – у них в округе таких отродясь не водилось. Девица тихо плакала, потому что ногу её крепко держало железное кольцо. Хорошо хоть, не сломала себе ничего, думал Уилл, пока разжимал капкан да вызволял пленницу.

Дева была рыжей. Нет, не просто рыжей, а огненно-рыжей. И одета не по-здешнему – в ярко крашенное синее сукно и подбитый мехом плащ. На землях Уиллова отца одевались темнее и скромнее, а девы и вовсе не отваживались надеть яркое – чтобы не цеплять взгляды лорда, его сыновей да его людей.