Марина Ушакова - Королева Дома

Старик вдруг тихо засмеялся, заметив вскинутые тёмные брови девушки.

– Мы будем проезжать мимо Дома, – предвосхитил её вопрос лицитатор. – Но, я также, был бы счастлив, если бы вы не опасались задавать мне вопросы. Ваше молчание меня угнетает, княжна Арта.

Щёки девушки мгновенно вспыхнули. Однако в интонации лицитатора она не почувствовала искренности. Он явно чем-то раздражён и едва это скрывает.

– Простите меня, господин лицитатор. Моё воспитание не позволяет быть навязчивой. И, действительно, я очень бы хотела увидеть Дом. Но, если вы торопитесь, я не хотела бы вас задерживать.

– С радостью покажу его вам.

Вопреки собственным правилам Эльб устроил своей протеже небольшую экскурсию по верхнему городу, показав места, где собираются творческая молодежь, театр, парки для аристократов, рестораны и другие заведения. К Дому они подъехали ближе к вечеру.

Лицитатор был сражён искренностью девушки. Она определенно, честна, что заставило старика расслабиться рядом с ней и вести непринужденную беседу. Неприязнь к ней медленно исчезала. Уж в людях лицитатор разбирался очень хорошо, за исключением одного человека из близкого своего окружения. От воспоминания о нём, он резко нахмурился и потемнел, с силой сжав в кулаках вожжи.

Эльб опустил глаза и изумленно раскрыл рот, заметив обувь княжны из грубой бумаги, в которую продавцы южного базара заворачивают человеческое мясо покупателям. Туфельки расписаны изысканными узорами вручную обыкновенным углем! Лицитатор усмехнулся, догадавшись, что кроме продуктов, девушка воровала плотную бумагу.

Большинство лотов садились в его экипаж босыми, пачкая пол открытой коляски и распространяя неприятные запахи. Кажется, мастерство создавать из бумаги фигурки называется оригами. Очень древнее искусство. О нём Эльб читал в старинных книгах. Никто уже не владеет этим навыком. Аккуратные туфельки получились у девчушки.

– Сама делала туфли? – деланно строгим голосом полюбопытствовал он, отворачиваясь, чтобы не дать слабину и не улыбнуться во весь рот.

Арта испуганно поджала ноги, накрыв их длинным подолом платья. Она с трудом оторвала взгляд от гигантского Дома с деревянными, не крашеными окнами, простеньким, но широким крыльцом, но снова завороженно уставилась на него с изумлением. Двери будто вырезаны инсталляцией на поверхности стены. Кажется, они никогда не открываются, столь нереально выглядят. Весь Дом “построен” из белого ракушечника или его имитации. Многоярусная вальмовая крыша с сотней вариаций тяжело нагружала весь вид огромного Дома. Псевдобаллюстрады под окнами, выпуклые бассажи на углах, простенькие капители, колонны, полуколонны. При приближении коляски лицитатора и его пассажирки здание внезапно задвигалось, вытягиваясь вверх, светлея стенами. Крыльцо потянулось вперёд, раздвигаясь и украшаясь белоснежными периллами, словно приглашая войти. Захрустели на ступенях белые мраморные плиты, разворачиваясь откуда-то из нутра всей конструкции. У двери справа возникло светящееся красным окошечко с отпечатком небольшой руки, внутри которой бежали сверху вниз значки и цифры.

– Да, господин лицитатор, – с опозданием, чуть рассеянно ответила девушка, не в состоянии оторвать взгляд от гигантского компьютера в виде здания. – Вы видели? Дом зашевелился.

В ответ старик вытянул свои ноги, демонстрируя отменные узкие туфли в полоску из неизвестного девушке материала, имитирующего кожу животного.

– Да, видел. Он часто меняет форму и цвет. А мои туфли не так привлекательны, как твои. Отличная работа. Думаю, в высшем обществе ты бы могла стать законодательницей новой моды. Особенно, если украсить твои туфли цветами или бижутерией.

– Или узорной росписью золотой краской. Если покрасить бумагу в тёмный, глубокий, благородный красно-коричневый цвет, то золотые узоры будут смотреться достаточно импозантно, чтобы подчеркнуть неординарность и статус хозяйки, – нерешительно мяукнула Арта и покраснела.

– Восхитительная идея! Любой насыщенный цвет будет прекрасно сочетаться с золотой росписью! – Против воли рассмеялся старик. – Кстати, это и есть Дом. Похоже, ты уже сама догадалась.

– Да, господин лицитатор. Он удивителен.

– Все части строения самопроизвольно двигаются, изменяя облик Дома невероятным образом. Он никогда не повторяет предыдущую форму. Но я никогда не видел, чтобы он проявлял свой кодовый замок с фронтальной своей части. Этот замок многие годы был доступен только с внутреннего двора. Удивительное событие мы застали. И открывается Дом, а вернее, только его вестибюль Хранителям – это тем, кто занимается обслуживанием аэробусов, доставляющих Дому ресурсы для существования. А еще он “дышит”. Хотите послушать?