Вадим Толмачев - Индро. Поворот судьбы

В это время в комнату вошел купец. Индро подумал, что скорее всего он и не уходил далеко, стоя в соседней комнате. И сейчас поняв, что ситуация выходит из-под контроля, решил надавить авторитетом и помочь своим людям.

–Что вы себе позволяете? – сразу перешел в атаку торговец. – Это мой дом.

– Мы всего лишь ждем, когда нам отдадут честно заработанное. Вот только наше терпение заканчивается, – ухмыльнулся на последних словах Жалин, поигрывая в руках мечом. Как-то совсем незаметно наемники рассредоточились по комнате и сейчас они контролировали всех охранников, стоя рядом с ними. Свеб был около двери готовый в случае чего быстро запереть ее или наоборот, распахнуть.

– Я благодарен вам за помощь, – фальшиво улыбнулся купец. – Однако замечу, что все вещи, которые вы принесли, принадлежат мне. Их украли те негодяи. Спасибо, что помогли вернуть их мне. О вашей помощи я обязательно сообщу главе города и попрошу его выплатить вам деньги за поимку этих преступников. Кстати, передайте тех негодяев мне, чтобы не только мое слово было свидетельством, но и их показания на честном суде. Что же касается вас, то повторюсь. Я очень благодарен и обязательно попрошу главу достойно наградить вас. А сейчас желаю вам всего доброго и надеюсь скоро свидеться со всеми вами.

При последних словах Свеб, который и так в процессе произнесения речи от возмущения открыл рот, густо налился краской. Меш чуть едва ехидно скривил губы в усмешке, как будто готовясь к дальнейшему представлению. Лица остальных выражали небольшое удивление от наглости купца. Жалин был невозмутим и чуть улыбался. Прошла половина минуты в молчании. Все взгляды были прикованы к командиру в ожидании его решения, а он продолжал стоять не шевелясь, изображая драматическую паузу. И это очень сильно нервировало торговца. Когда тот уже хотел было опять что-то сказать, заговорил Жалин.

– Почтенный негоциант, – начал он. – Спасибо за теплые слова и благодарность, но вы забываете, что вещей можно быстро лишиться, – и он кивнул Индро на полки, на которых располагались вазы из стекла, серебряные кубки и несколько книг, подчеркивающие богатство торговца. Парень понял правильно и взмахнул мечом. Со звоном разбилось стекло, кубки упали на пол, а переплет одной из книг оказался порезан. К удивлению Индро, книги оказались достаточно прочными для его меча и практически не пострадали. Про серебряные кубки и говорить нечего. Торговец охнул и сделал полшага вперед. Однако дальше его живот уперся в лезвие меча Жалина. Трое охранников лишь вздрогнули, но ничего не предприняли. Они уже поняли, что эти наемники очень сильно отличаются от воров и мелких грабителей, и им часто приходилось заглядывать в лицо смерти, поэтому они не боялись ее и готовы идти до конца. Лучше стоять и не дергаться. Их жизнь не стоит вещей какого-то лавочника.

–А скарб у вас дома богатый, – как ни в чем не бывало продолжил Жалин. – К тому же, дома бывают и горят, – с этими словами он плотоядно осмотрелся по сторонам. – Что же касается благодарности от главы города, то после вашего рассказа я думаю вряд ли он захочет нас наградить, учитывая, что либо он сам, либо кто-то из его ближайших помощников и стоит за ограблением вашей лавки. Скорее наоборот, нас ждут после этого неприятности. Но если он узнает, что ваш дом сгорел, быть может тогда и наградит нас. Или хотя бы прикажет страже не так рьяно искать поджигателей. Нас этот вариант тоже устраивает. А сколько перед пожаром мы заберем отсюда денег, кто знает? Те разбойники, они нам ничего не сделали, поэтому мы их отпустили. Мы не стража, чтобы ловить и задерживать людей и не работорговцы, чтобы их пленять. Поэтому живо гони деньги, которые мы заработали, – если вначале Жалин говорил степенно, как говорят благородные или ученые на светских раутах, то в последней фразе его голос стал угрожающим и в нем стал преобладать воровской жаргон. Одновременно со своей речью, Жалин придвинулся к купцу и словно навис над ним с мечом.

И купец поплыл. Не в том смысле, что он пошел на речку плавать. Нет, он начал жаловаться на судьбу, говоря, что все непосильно им нажатое отнимают. Но сочувствия эти слова ни у кого не вызывали. Купцам, особенно таким беспринципным, вообще редко сочувствуют. Да и публика была не та. Наемники были раздражены тем, что он после честно оказанной ими помощи попытался их обмануть, а его собственные охранники знали, сколько торговец поднимает на своих не всегда законных делах денег, и эта цифра была во много больше, чем он платил им. Поэтому через несколько минут, когда Жалину эта болтовня надоела, он опять прикрикнул на купца. В итоге наемники забрали пять тысяч динаров – очень хорошую сумму за однодневную работу.