Дмитрий Кустиков - Дневник Шизофреника

К моему счастью, в офисе на тот момент никого не было кроме Анжелы. Она быстро смогла меня успокоить и уберечь компьютер и другую технику от дальнейших разрушений. Я не помню, каким был повод для моего выступления, но я отчётливо помню то, что после этого случая, мы с Анжелой подружились. До этого на работе у меня не было друзей.

Как-то за очередной чашкой кофе на обеде, когда мы остались наедине, Анжела мне предложила: «Ваптос, а почему бы тебе не завести личный дневник? Будешь описывать весь свой день, и увидишь что всё не так плохо. Ты увидишь, что в твоём распорядке дня есть такие ненужные вещи, как например бесполезный просмотр телевизора, излишние чашки кофе за чтением ненужных тебе газет, ну или еще, чем ты там занимаешься?»

На этот вопрос я промолчал. Не мог же я рассказать про своё коллекционирование фотографий собак, или про мои наблюдения за людьми с балкона. Согласен, фотографии с собаками это был перебор, но мои наблюдения я нахожу забавными, люди порой такое вытворяют…Ну, об этом позже.

В общем, я прислушался к совету Анжелы и завёл этот дневник… (Правда, далеко не на следующий день). Может я действительно смогу найти новое интересное занятие, или, в лучшем случае, обрету нового себя. Она умная девушка.

Мой первый день перерождения начался с проливного дождя за окном.

Дождь хлестал в просторные окна моей скромной квартирки, словно выражая моё негодование по поводу этой затеи. Я считаю это ребячеством – вести дневник. Я не совсем уверен в успехе этой затеи. К тому же сегодня понедельник.

Наспех позавтракав и покормив сына, я вышел на улицу. Да, у меня есть сын. Сразу о нём я не хотел упоминать, но всё же придётся.

Я не люблю детей, и Костя не исключение. Этот рыжий разбойник появился у меня недавно.

Ровно два года назад я обручился с его мамой. Костя не мой сын. Это сын от старого брака моей любимой Наденьки. А около года назад Надя умерла…

Я очень сильно переживал потерю этого близкого мне человека. Неделю не выходил на улицу. Две недели ни с кем не говорил.

Порой я пытаюсь искать знакомые черты в Косте, но мне кажется, что он полностью пошёл в своего отца. Неразговорчивый, рыжеволосый, угрюмый. Не грубый, но холодный. Я с трудом уживаюсь с ним.

Мне кажется, что его нужно отдать в детдом…

Наспех позавтракав и покормив сына, я вышел на улицу. Зонтик я забыл, но не стал возвращаться за ним. Перепрыгивая лужи, не всегда удачно, я добрался до метрополитена. И вот, через некоторое время, я уже стою перед четырёхэтажным зданием с отражающими реальность окнами. Тут я работаю.

Мои коллеги стояли кучкой и о чём-то увлечённо спорили. Я поздоровался с ними коротким кивком и направился к рабочему месту. Оглядев его, я остался доволен – всё было на своих местах. Был идеальный порядок.

Карандаши и ручки лежали по отдельности, чуть ниже листов для работы с ксероксом, которые тоже были идеально сложены. Клавиатура идеально чиста, как и монитор.

Но тут я приметил едва заметное пятнышко на мониторе, и, взяв специальную салфетку, начал усердно оттирать. Это не помогло. Меня это очень разозлило. Отодвинув стул, я встал и начал тереть так, будто от этого зависела вся моя жизнь. Я тёр усердно. Очень.

Тут я услышал чей-то приглушённый смех. Позади меня стояла Анжела и смеялась. Её глаза чудно сверкали. «Ты неисправим» – улыбнулась она и прошла мимо. Я остался как вкопанный на своём месте. С моего взмокшего лба упала капелька пота. Я заметил это и быстро стёр всё той же салфеткой.

Весь оставшийся день я корил себя, за этот чёртов случай. Ведь всё-таки она мне нравилась.

Поздно вечером, когда я пришёл домой, Костя был в своей комнате.

– Ты поел? – зашёл я туда.

– Ваптос, когда заходишь, нужно стучаться! – проворчал мальчик, что-то спешно убирая со своего стола в коробку.

Он меня никогда не называл папой.

– Так ты поел?

– Да, я сварил яичницу. Спокойной ночи. – вытолкнул Костя меня из двери и закрыл её на ключ.

– Спокойной ночи… – ответил я, но уже за дверью.

Ближе к ночи, когда я успел одеть свою любимую пижаму и уже предвкушал, как утону в бархатной и мягкой постели, зазвонил телефон. Определителя у меня не было, и я не решался брать трубку. Я не хотел новых проблем.

Обычно, после звонка телефона у меня появлялась новая проблема, или ещё что-нибудь неприятное.

То обнаружится очередной неоплаченный счёт, то на работу вызовут в выходные. Или вообще, старушка живущая сверху, позвонит с просьбой погулять с её огромным Сенбернаром. Брр… Обычно я обхожу собак стороной, а тут надо еще выгуливать эту махину неприятностей.