Борис Батыршин - Леса хватит на всех

Уже выбравшись из тира и поднявшись наверх, в просторный холл, Франа остановилась и щёлкнула пальцами.

Вы не забыли, Умар, что я вас приглашала на сепа… ужин? Нет-нет, Ti scongiuro [26] (итал.) Умоляю вас , не думайте возражать! Такое приобретение обязательно надо отметить.

Она помолчала, очаровательно улыбнулась и добавила:

– Заодно расскажу о своих планах, я же обещала. А сейчас – scusi, мне надо зайти в одно место. Так ci vediamo sera… до вечера, mio amico?

Приподнялась на носках, чмокнула ошеломлённого таким напором сильвана в щёку и заторопилась к лифтам.

«Кстати, о лифчике… – она лукаво улыбнулась, вспомнив забавное недоразумение в тире. – Надо бы подыскать на сегодняшний вечер что-нибудь особенное. Может, лиловый шёлковый гарнитур – тот, с корсетом, трусиками-танга и поясом для чулок? А что, недурно…»

Измайлово,

Запретный Лес

Идти было нелегко. Тропа издевалась над пешеходами, как хотела: то подсунет под ноги изогнутый корень, то яму, доверху заполненную прелой листвой, то скользкий, скрытый под тонким слоем мха, булыжник. Пару раз Виктор чуть не упал – попытался схватиться отсутствующей рукой за пучок проволочного вьюна, свисающий с ветки, и повалился вбок, не найдя вожделенной опоры. Спасибо Еве, которая шла сзади, привычно страхуя супруга, и каждый раз спасала его от конфуза.

– Ничего-ничего. – успокоительно скрипел Гоша, то и дело озираясь на подопечных. – Здесь она, тропа то есть, такая… своевольная. Чужаков шибко не любит, вот и упирается. – Сразу что ль, нельзя было пойти напрямую, вдоль шоссе Энтузиастов? – недовольно осведомилась Ева, вытаскивая ногу из ямы, заполненной спутанными корешками, между которых извивались жирные белёсые черви толщиной в большой палец Виктора. – Вот же пакость какая… неужели там нету какой ни то завалящей тропки? И понадобилось зачем-то тащить нас с самой Соколиной, дурным крюком…

– Какая ты умная! – деланно восхитился Лешак. – Может, тогда сама нас и поведёшь? Через Запретный Лес, к твоему сведению, нормальных троп не бывает. Здесь вообще нет ничего постоянного – сегодня нас эта тропинка так ведёт, а завтра, может, к самому Измайловскому Кремлю загнётся, или вообще, к МКАД! Надо ему, Лесу то есть, приглядеться, кто это через него идёт, и решить: то ли пропустить гостя, то ли запутать да заплутать так, чтобы тот на карачках выполз на опушку и землю целовал, радуясь, что живым выбрался… А может и останется его черепушка под лопухом – мало ли сюда забредало таких умников… Так что, не ной, и шагай, куда тропа ведёт. И, главное: глаз от неё не отводи, по сторонам не зыркай, тогда, глядишь, и обойдётся. Ничего там интересного нет, одно лихо.

Гоша был прав: стоило Виктору отвести взгляд от тропы и позволить ему нырнуть в окружающие заросли, как немедленно начиналось чудиться всякое непотребство. То выплывали из бурозелёного марева какие-то оскаленные то ли лица, то ли морды; растекались узкие полосы пёстрого тумана, оборачивающиеся змеиными, в кольцах, телами. То листвяная глубина принималась переливаться, трепетать словно бы мириадами крошечных крылышек, и от этого непрерывного движения мозг засыпал а ноги сами собой сворачивали с тропы, чтобы унести – туда, в чащу, насовсем, навсегда… Приходилось прикладывать немалые усилия, крепко зажмуриваться, и идти, спотыкаясь, нашаривая неверную тропу осторожно вытянутым носком башмака.

Чувство времени он потерял почти сразу. Память смутно подкидывала кусок старой, ещё доприливной, карты с нанесёнными пометками, обозначающими нынешние реалии – действительно, Запретный Лес перехлестнул за границы Измайловского парка, поглотив и шоссе Энтузиастов, и кварталы по другую его сторону. Так, что Терлецкое урочище стало теперь не дальним его отнорком, а вполне законной частью – как это и было задолго до того, как пролегла между перовских да терлецких дубрав каторжная Владимирка. Так что Ева, пожалуй, зря возмущается – в отличие от прочих московских радиусов, вроде Ленинского проспекта, Ленинградки, или, скажем, шоссе Энтузиастов не превратилось в торную караванную тропу, а наоборот, без следа растворилось в Запретном Лесу. Да и кому тут водить караваны, лешакам? Так им не требуется…

Гоша неожиданно остановился, и Виктор едва не уткнулся носом в его твёрдую, как дубовая колода, спину.

– Держите. – Гоша протянул спутникам ладонь, на которой темнел бесформенный комок размером со сливу. – Это воск. – Залепите уши поплотнее, дальше нехорошее место будет. Слева пруд, а в нём… короче, вам этого знать не надо. Запомните только: ежели поддадитесь – сгинете. И на всякий случай, обвяжитесь вокруг пояса, связкой пойдём.