Борис Батыршин - Леса хватит на всех

Симагин покачал головой, помедлил – и, наконец, решился.

Ладно, Андрей Викторович, займитесь. Только постарайтесь, чтобы без лишней огласки. Если она и вправду сгинет – не надо, чтобы к нам приходили с расспросами. Пусть, вон, Шапиро отдувается, ему не привыкать.

Университетский рынок раскинулся между корпусами «Д» и «Ж», во внутреннем дворе, почти совершенно лишённом растительности. Здесь многочисленные обитатели ГЗ, студенты и преподаватели, почти все в той или иной степени подверженные Лесной Аллергии, могли общаться с продавцами-лесовиками, не испытывая особых неудобств.

Предметы такого общения были разложены на прилавках, ящиках, даже тряпицах, расстеленных по земле. Пирожки, пласты копчёного мяса и рыбы, сдобные, на меду, плюшки, ягодные взвары, кулеш на саговой крупе и поджаренном сале – только подходи! И всё это ждёт, когда в аудиториях ГЗ прозвенит звонок и измученные непосильной учёбой студенты кинутся удовлетворять запросы своих молодых желудков. А за ними – не менее утомлённые преподаватели, лаборанты и прочие сотрудники кафедр, лабораторий и деканатов Московского Филиала.

Франа с трудом отвела взгляд от всего этого аппетитного, пахучего великолепия. Ничего подобного за МКАД не сыскать – вернее, сыскать, но за какие-то несуразные деньги. А здесь горячий, лоснящийся от масла пирог с копчёной олениной, толщиной в три пальца и размером с ладонь – три штуки за жёлудь! Ну как тут уберечь фигуру? Единственный способ – поторопиться миновать «обжорные» ряды, как называли здесь прилавки со съестным. Сегодняшняя её цель в противоположном конце рынка. А пока туда дойдёшь – чего только не услышишь!

– …где эти жёлуди-то взять? Дома, в парке полно дубов, жёлуди прямо под ногами и никому не нужны. Знал бы – прежде, чем ехать в Москву, набрал бы мешок-другой!

Франа коротко глянула на говорившего. Ну конечно – новичок-первокурсник, тощий, лопоухий, в очках с толстенными стёклами. Типичный ботаник.

– Да кому они тут нужны! – это уже его спутник, ориентирующийся в местных реалиях. – В Лесу, чтоб ты знал, ходят только жёлуди от дубов, которые выросли здесь, после Зелёного прилива. Остальные нафиг никому не нужны.

– А эти-то зачем нужны? – удивился новичок.

– Я сам точно не знаю. – честно признался бывалый. – Из них какие-то снадобья делают, спрос есть всегда, вот и используют, как средство обмена. А здесь можно и на рубли покупать, принимают. Или обменять вон в той лавочке. Видишь, на картонке курс – двести сорок семь рублей за жёлудь.

– А не кинут? – опасливо спросил ботаник. – Как их различать-то?

– Ща научу. – заторопился бывалый. – Вот, если лизнуть этот кончик…

Франа отвернулась, скрывая усмешку. У неё самой ушло почти полгода, чтобы кое-как научиться различать подобные нюансы. Можно не сомневаться – и тощего первокурсника и его многоопытного приятеля, ещё не раз обманут, подсунув «замкадные» жёлуди.

Впрочем, на Университетском рынке такое случается нечасто. Здешние торговцы дорожат своей репутацией. Знают, что стоит попасться на подмене желудей – и всё, больше сюда не допустят. Да и молва пойдёт по Лесу…

Умар легонько потянул её за локоть, и Франа прибавила шагу. Они поспешно миновали ряды, где торговали лесовики-ремесленники, предлагающие свою продукцию: деревянную и глиняную посуду, изделия из кожи и бересты, сшитую вручную обувь. Помнится, когда Франа угодила сюда впервые, её пришлось оттаскивать от прилавков силой – хотелось купить всё, а ещё вот это, и обязательно вот это… Здесь, как и в «обжорном» ряду, торговали фермеры из мелких поселений, кучкующихся вокруг Главного Здания и Воробьёвых гор – «Мичуринское», колхоз «Пионерский» и ещё полтора десятка других, состоящих порой из двух-трёх семей.

Она и сейчас косилась на прилавки с вожделением, но задерживаться не стала. Умар настойчиво увлёк её к «блошиным» рядам, где рядом с развалами «барахольщиков», где продавалась разная мелочь – от механических будильников до посуды – расположилась солидная, с крепкими запорами на двери и поднимающейся вверх железной решёткой, лавка оружейника.

– Так ты уверен, что моя lupara совсем inadatto… плохая? – спросила Франа. Вопрос этот она задавала уже пятый раз за последние полчаса.

– Уверен. – решительно отрезал сильван. – Стволы убиты напрочь, замок разболтан. Вон, как люфтит!

И в доказательство он энергично потряс двустволку. Та отозвалась металлическими щелчками.