Дмитрий Коровников - Адмирал Империи 2

– Прошу прощения, господин адмирал, – снова заговорил Гуль, – у нас в связи с арестом данного персонажа могут, вернее со сто процентной долей вероятности, будут проблемы…

– Что вы имеете в виду?

– Я не хотел этого говорить никому, кроме вас, – Аркадий Эдуардович встал и оправил китель, – ибо данный вопрос касается внутренних взаимоотношений во вверенном вам флоте, в частности в моей 27-й дивизии…

– Что уж, говорите, если начали, но побыстрей, – недовольно поморщился командующий, ожидая услышать от своего подчиненного очередную кляузу.

– Как и говорил ранее, я с уверенностью могу повторить, что арест и сопровождение контр-адмирала Василькова на гауптвахту, приведут к открытому мятежу на борту тяжелого крейсера «Одинокий»…

– Вы что-то принимаете из запрещенных препаратов, Гуль?! – Самсонова трудно было чем-то удивить, но тут командующий явно был шокирован, прочем не меньше, чем все остальные. – О каком мятеже вы нам рассказываете?! В подразделениях моего флота этого не может произойти по определению!

– А мне не кажутся слова господина Гуля такими уж неправдоподобными, – кивнул, поддерживая того, великий князь Михаил Александрович.

– Расскажите подробней, что вам известно, – не менее заинтересованно произнес главный военный прокурор.

– Дисциплина на крейсере, которым командует Васильков, на самом низком уровне, что только может быть на боевом корабле, – заявил Гуль. – Многие из членов данного экипажа имеют десятки взысканий и нарушений устава. Но постоянно прикрываемые своим командиром, эти моряки до сих пор служат в императорском флоте, хотя должны были быть изгнанными из него с позором. Не менее одиозные фигуры составляют костяк высшего офицерского состава «Одинокого». Я не знаю, откуда Васильков их всех понабрал, но это же шайка разбойников, а не боевой экипаж…

– Вы не преувеличиваете степень угрозы, господин контр-адмирал? – с сомнением в голосе отозвался командующий. – Я слышал, что с дисциплиной у Василькова было не все в порядке, но обвинять команду крейсера в том, что она может пойти на неподчинение и открытый мятеж, это мне кажется через чур…

– Я погоны ставлю на то, что как только морякам с «Одинокого» сообщат об аресте их обожаемого командира, они все как один ринутся на его защиту, – воскликнул Аркадий Эдуардович с такой уверенностью в голосе, что даже Самсонов осекся на полуслове.

Командующему было неизвестно, насколько окажется прав комдив, но перестраховаться было не лишним. Самсонов знал, да и в своей карьере помнил случаи на флоте, когда экипаж отдельного корабля или даже целые группы кораблей выходили из подчинения. Волнения на флотах не только Российской Империи, но и на флотах других держав были явлением не таким уж и редким…

– Люди из экипажа «Одинокого» пойдут за своим капитаном хоть в ад, так сильно они его уважают, – продолжал Гуль. – Я не знаю, пойдут ли они на штурм гауптвахты на вашем «Громобое», господин адмирал…

– Пусть только попробуют, – с угрозой в голосе, буркнул Самсонов.

– Но вот то, что моряки не будут подчиняться никому другому, кроме Василькова, это я вам гарантирую, – продолжал Аркадий Эдуардович. – А это значит, что команду «Одинокого» следует ротировать полностью, до последнего оператора и техника… И как вы прикажете это сделать? Силой проникнуть на крейсер и повязать этих разбойников? В таком случае недалеко и до перестрелки, потому как экипаж Василькова без боя сдавать корабль не станет. Ну, а если прольется кровь…

– Можете не продолжать, – перебил его, Самсонов, – даже не хочу об этом слышать… У меня сейчас каждый вымпел на счету. Против нас стоит несколько десятков боевых кораблей американцев и османов… Я против того, чтобы в преддверии решающего сражения, терять один из лучших крейсеров своего флота.

– Но вам придется его потерять, как только команда «Одинокого» узнает о решении, которое мы приняли в отношении их лидера, – согласился с Гулем, прокурор. – Аркадий Эдуардович расскажите поподробней о всех возможных зачинщиках на данном корабле, коих вы считаете наиболее опасными…

– На первом месте среди таковых, готовых на любую авантюру, стоит командир палубной эскадрильи «Одинокого» – майор Белло, – ответил Гуль, явно подготовившись к такого рода вопросам. – Это абсолютно неуправляемая личность, как в прочем и все её подопечные, которых вы знаете как «соколов»…

– Это одна из лучших эскадрилий в моем флоте, – отозвался Самсонов.