Елена Свительская - Три мужа для Кизи

А мужчина растерянно провёл своим указательным пальцем по нижней губе. И на палец, на котором кровь с водою смешалась, посмотрел задумчиво. Будто рука была не его. Потом нахмурился и шумно выдохнул.

Отступила к реке. И, поскользнувшись, упала в воду. Под воду… в рот, открывшийся для крика, плеснула вода. И мир наверху смазался. Всё потемнело…

Очнулась от жуткой рези в горле. И от мощного удара по спине. Выгнулась, закашлялась. Расставаясь с водой и жизнью. Нет… только с водою.

Не сразу заметила, что лежу у камней. На знакомом берегу Ганги. И чужой мужчина стоит на коленях передо мною. Вот, опять потянулся к спине. Ах, больно как!

Но последние капли воды вырвались из меня от его удара. Я сжалась, боясь новых побоев. Но незнакомец меня больше бить не стал.

Ухмыльнулся вдруг:

– Такая слабая, а воина могучего поставила перед собою на колени! – мужчина вроде бы шутил, но страшно, сердито блеснули его глаза. Словно я его унизила – и он того мне никогда не простит.

Сжалась, ожидая побоев. Или что он меня обесчестит, в отместку. Но чужак меня не тронул.

– Ты мне воды принесла, – сказал серьёзно. – Я тебя вытащил из реки. Ты мне помогла лишь, а я спас тебе жизнь. По-моему, я с тобою расплатился сполна уже.

– Х-хорошо, – с трудом произнесла, резь ощущая в горле.

Ведь это лучше, что этот жуткий кшатрий или разбойник более не будет ничем мне обязан. Даже если я едва не утонула, чтобы он меня спас и вернул таким образом мне долг благодарности. Более нас ничто в судьбе не свяжет: долг отдан, значит, карма наши пути не переплетёт. И никаких последствий не будет. Я надеюсь. Только очень уж страшные у него глаза. Словно я сделала что-то такое, что его взбесило. Но только лишь глаза честно говорили о ярости незнакомца, а тело сильное и мускулистое было спокойно. И внешне он вроде был даже спокоен. Если не смотреть ему в глаза. Ох, я слишком много смотрю ему в глаза! Не пристало девушке смотреть в глаза мужчине! Я ведь почти уже выросла! Нехорошо.

– Раз я уже расплатился с тобою, то и имя называть своё не обязан, – добавил он, поднимаясь. И поморщился чуть.

По мокрой чёрной безрукавке и по коже между нею и дхоти кровавая полоса сползала.

– У вас спина ранена! – села испуганно.

– Ничего, – криво усмехнулся мужчина. – И похуже бывало.

А зубы-резцы, если присмотреться, были у него неровные. И… длиннее чем обычно?

Моргнула недоумённо. Снова вгляделась. Точнее, попыталась рассмотреть его зубы получше, но воин уже спрятал их и улыбку. Развернулся спиною ко мне – и мне поплохело от вида глубокой раны в разорванной дыре видневшейся. Поддел меч в ножнах босой ногой – тот взлетел высоко – и он подхватил оружие за ножны, когда стало падать, не напрягаясь.

– Рану перевязать надобно! – подскочила я взволнованно, бросаясь за ним.

– А! – отмахнулся мужчина сердито. – Солнце высушит, кровь запечётся. Заживёт.

Я на правой его руке, со спины, заметила большой шрам. Толстый, но почти под цвет кожи, видимо, полученный в детстве. Только, вглядевшись, на несколько мгновений застыла от ужаса. Шрам шёл в несколько полос, как следы от когтей, которыми хищник полоснул его по руке. Вот только… разве бывают хищники, у которых по семь когтей на лапах?!

Но потом моё сердце захватила жалость. Он, конечно, храбрится и держится потрясающе спокойно, даже с жуткой такою раной, но ведь каждая капля крови драгоценная для тела!

– Дай я рану перевяжу! – бросилась за ним.

Грудь, живот и горло драло, будто я осколков наглоталась. Но отпускать его так было страшно. Тем более, что мужчина спас мне жизнь. Мог бы и не лезть в воду, да с такою раной, ради девчонки из варны ниже его. Но он всё-таки кинулся меня спасать. Помог избавиться от воды, которой наглоталась.

Добежала до него с трудом, задыхаясь. Чужеземец быстро шёл, и не думая остановиться, а ноги у него были длинные. Но всё-таки добежала. Догнала. Метнулась вперёд и, тяжело дыша, преградила ему путь.

Он скривился, будто опять что-то ужасное совершила. Да, я наглая! Слишком наглая, тем более, для девчонки из вайшья. Но нельзя же его раненного отпускать!

– Что ещё скажешь? – спросил мужчина с ухмылкой.

– Вы…

Он протянул руку свободную, правую, и легонько сжал мой подбородок. Ох, чужой мужчина ко мне прикоснулся! Снова!

– Нет уж, – проворчал, а я застыла от ужаса, – раз уж отбросили раз формальности, то и дальше давай без них. Если я кому-то позволил говорить со мной по-приятельски, то того же и придержусь впредь, – снова то ли оскалился, то ли ухмыльнулся. – Если в спину мне метить не будешь. Тогда на кусочки порежу, тонкими нитями! Ясно тебе?!