Алексей Стопичев - Белогор. Освободитель

– Бойся! – заорал боец со щитом, и катнул вперёд ещё две гранаты.

Мы привычно зажали уши и зажмурились. Бахнуло. Бойцы со щитами рванули вперёд, в коридор. Торре проскользнул между ними, и резиновой дубиной переглушил пятерых головорезов, катающихся по коридору.

– Связать, – коротко приказал я Тею, кивнув на нокаутированных преступников, и рванул за Торре.

С каждой стороны коридора было по две двери. Крайняя слева резко распахнулась, и оттуда вывалили двое мужиков с ножами в руках. Бойцы со щитами на бегу просто врубились в ошеломлённых бандитов, сбив тех с ног, и тут же вырубили рукоятями мечей. Я ногой вышиб первую дверь слева – пусто. Первую справа – пусто. И лишь последняя дверь справа выбиваться не захотела категорически. Но когда один из разведчиков с разгону ударился в неё плечом, рухнула внутрь вместе с петлями. На него тут же кинулся смуглый патлатый мужик с мечом в руке, но Торре успел быстрее. Ввалился в комнату и с оттяжкой хлестанул дубиной мужика по руке. Тот выронил меч, но отпрянуть не успел, так как Торре обратным движением впечатал дубину в живот прыткому разбойнику. Тот утробно хрюкнул и упал на колени, хватая ртом воздух. А за столом сидел огромный, жирный мужик, который взирал на происходящее не просто с изумлением, а с настоящим непониманием. Ещё бы! Кто-то посмел ворваться к ночному королю Лесании! Главному бандиту столицы Ирту Халгану по прозвищу Котёл.

Упавший вместе с дверью боец уже вскочил, и я спокойно вошёл в комнату. Торре уже придвигал мне стул, и я сел напротив главы бандитов, воров и попрошаек, глядя в его блекло-белесые глазки, практически спрятавшиеся под мощными надбровными дугами.

– Торре, командуй конец операции, пусть все заходят в дом!

Торре Милтон тут же отправил одного разведчика вниз, и встал за моей спиной. Котёл сидел напротив нас и, набычившись, смотрел в наши маски.

– Я не знаю, кто вы, – проговорил Котёл неожиданно тонким, ломающимся будто у подростка голосом, – Но вы уже покойники!

Я стянул с лица маску, и скучающе проговорил:

– Торре, научи дядю вежливости!

Милтон скользнул вперёд, ткнул дубинкой, и грозный бандит по прозвищу Котёл упал со стула, ухватившись за живот. Я дождался, когда Котёл отдышится, задумчиво почесал подбородок и посмотрел на благоразумно умолкшего бандита.

– В приличных домах парижей и лондóнов, где мне, увы, не приходилось бывать, ну, да и Меррал с ними, принято гостей встречать ласково и вежливо, а не грубить с порога.

Глава ночного мира Лесании, стоя на четвереньках, всё ещё смотрел на меня с недоумением. Я холодно улыбнулся бандиту:

– Но так как я человек добрый, то зла не помню. Почти. Так что начнём всю процедуру заново. Итак, гость в дом – боги в дом! Присаживайся, хозяин, побеседуем…

Ирт Халган сел на стул и хрипло пропищал:

– Кто вы такие?

– Как! Я не представился? – я картинно развёл руки, – Ах, всё спешка-спешка. Бежишь эдак, торопишься! Даже и поговорить с человеком некогда нормально.

Я радостно скалился, тараторил, а сам внимательно смотрел за реакцией Котла:

– Ирт, а правду говорят, что прозвище «Котёл» тебе дали за то, что ты своего предшественника в котле с кипятком сварил?

Ирт сморщился, но всё же ответил, пусть и нехотя:

– Врут на улицах. Бывшего короля я в честной схватке удавил. Он мне ножичек в бок засадил, а я ему хребтину сломал вот этими руками! – и Котёл вытянул вперёд огромные, кряжистые, перевитые жилами руки.

– А прозвище откуда?

– Я в детстве котлы мыл за мелкую монету. Вот и прилепилось прозвище.

– Ну, вот как людям верить после этого? – сокрушённо повернулся я к Торре. Милтон лишь руками развёл, показывая, что если б и хотел помочь, то не сможет, ибо и сам не знает, как верить.

– Вашество! – в комнату просунул голову Иль Милтон – младший брат моего верного соратника Торре: – Все бандиты связаны. Убегать никто не пытался!

– Живы все? – спросил я, не поворачивая головы.

– Вроде все, вашество, но половина без сознания! Если очнутся, то точно все! – весело осклабился Иль.

Я тяжело вздохнул и пожаловался главному бандиту столицы:

– Вот как с ними работать, Ирт? Ну, никакого почтения к чужим жизням! Очнётся – не очнётся, им всё равно! А ведь жизнь – это то, что даётся человеку всего лишь раз!

Я наклонился к Котлу и доверительно заговорил:

– Вот представь только, сегодня ты пил вкусно. Кушал. Любовницу свою ублажал, ну или она тебя. Как-бишь её зовут-то?