Михаил Кононов - Грон и Агрон

Идя по улице, Грон всматривался в лицо каждого человека, что встречался ему по пути. Он стал смотреть на людей иначе. По их лицам, он пытался определить, кто из них как вчера провёл вечер. Глядя на очередное лицо, он с надеждой желал увидеть банальную усталость от тяжёлой работы, недосып, обыденную грусть, или же наоборот радость. Но большинство людей, что повстречались ему на улице, были или ещё пьяны, или уже пьяны, или опухшие после попойки. Но обиднее всего ему было, что все эти люди шли молиться в район храмов. Как же он раньше не обращал на это внимания? Он ведь сам старался не пропускать ни одной службы, и каждый день видел этих людей. Как так можно жить? Это то, что ждёт и его, если он не последует за старшим братом? Утренняя молитва и вечерний кутёж? Неудивительно, что боги отвернулись от лицемерных людей.

Агрон же на людей не смотрел и вовсе. Он предвкушал сегодняшнюю встречу. Думал, как лучше поступить, снова и снова. Он не раз видел, как мать платила деньги бандитам. Ничего сложного, когда деньги эти есть. Да, у братьев была кубышка прямо в лавке, в которую мать откладывала деньги на чёрный день. День, который случился два дня назад. И хоть после трат на похороны, дабы мать не бросили гнить в канаве, их заначка изрядно оскудела, денег там хватило бы откупиться разок-другой от бандитов, даже страже заплатить. Но что делать дальше? Такой расклад старшему из братьев не нравился. С этими кошмарными поборами пора было кончать.

Несмотря на утреннюю службу, на рынке было довольно много людей. Вот только никому из них не были интересны ни арбалеты, ни болты к ним. Братья открыли свою лавку и начали ждать прихода бандитов. В том, что те придут, Агрон не сомневался. Так как ребята были в оружейной части рынка, справа от них находилась лавка продавца щитов. Они давно были знакомы, но не особо общались. А вот слева от них располагалась лавка того самого Ва́нека, у которого в своё время Грон притырил несколько недостающих монет на ботинки. Владелец продавал луки и стрелы к ним, и уже долгое время мечтал, чтобы его главные конкуренты закрылись. Несмотря на то, что лук и арбалет являлись кардинально разным оружием и имели своё собственное предназначение для использования – Ва́нек был уверен, что если бы он изжил своего конкурента, то дела сразу бы пошли у него в гору. Вот и сейчас, несмотря на то что братья на днях потеряли мать, он не скрывал своей радости и сказал парням:

– Ну что, молодежь, – потирал он свои ручки, – остались вы вдвоём. А я говорил вашей мамашке, продай ты мне лавку. Теперь лишь подождать мне немного надо, да прикроетесь вы. А я уж расширюсь, да разбогатею. В знак нашей дружбы могу вас служками к себе нанять, а, как вам идейка?

– Мы никогда с тобой не дружили, маленький толстяк, – даже не поворачивая головы, сквозь зубы ответил ему Агрон. – И уж не знаю, что ждёт нашу лавку, но я сделаю всё, чтобы она досталась кому угодно, но только ни тебе!

– Какие мы грозные! – усмехнулся купец. – Когда вы подохнете от голода, куплю ваш дом и открою в нём бордель. Там будут драть шлюх по самой низкой цене, как все драли вашу мать.

Агрон было потянулся за заряженным арбалетом, но младший брат схватил его за руку и посоветовал не обращать на толстяка внимания. Ва́нек рассмеялся и вернулся в свою лавку. Старший брат думал о том, есть ли у него шанс пробраться ночью на хорошо охраняемый рынок и спалить обидчику лавку, или же лучше и вовсе убить его ночью около дома. Грон же размышлял о том, сколько же злых людей в этом мире, и быть может, его брат прав и пора завязывать с бесполезными молитвами.

Не прошло и часа, как появились те самые бандиты, которых так ждал Агрон. По рынку ходил довольно высокий и очень толстый мужлан в окружении пары шалопаев помельче. Он собирал дань ежедневно, и вне зависимости от того, платили ему деньги или нет, он непременно брюзжал слюной и угрожал всякому, кто удумает на следующий день не заплатить. Так очередь дошла и до наших ребят.

– Чё, опарыши, сдохла мамка? – оскалившись, спросил бандит. – Я вам пару дней дал сопли попускать, теперь возвращаемся в график и гоним монету. Нет монеты – есть люля, нет монеты на следующий день – есть большие люля, нет монеты на третий день…

– Да-да, очень большие люля, мы поняли, ты жирный кусок дерьма, – вдруг сказал ему Агрон.

От такой наглости толстяк вошёл в ступор, а у его спутников глаза на лоб полезли. Даже Ва́нек, слышавший разговор, встал с отвисшей челюстью. Спустя мгновение жиртрест начал приходить потихоньку в себя и потянулся было за своей шипастой дубиной, но Агрон ловко выхватил из-под лавки заряженный арбалет и наставил прямо на собеседника. Грону же ничего не пришло в голову лучше, чем схватить лежавшие на стойке по острому болту в каждую руку. Хоть выглядел он совсем не грозно, но его лицо было полным решимости броситься на врага и защитить своего брата. Агрон обратился к своему обидчику: