Джулия Рати - Последний праведник. Часть 1. Мирай

– Не печалься, мой юный друг, – мужчина подошел и встал рядом, – он ушел туда, куда шел всю свою жизнь, назад к Богу.

– Да, – Мирай поднял глаза на учителя и две непрошенные слезы проложили дорожки на пыльном подростковом лице, – но это не отменяет боль разлуки…, – и совсем уж тихо добавил, – я и не знал, что это так больно…

– Наша жизнь часто состоит из боли, – настоятель подошел ближе и сжал плечи Мирая, – нам даровано право забвения. Но это лишь, право. Выбор всегда за тобой. Ты можешь забыть и жить дальше, как ни в чем не бывало. Или же позволишь боли сделать тебя сильнее. Я верю ты сделаешь правильный выбор.

Мальчишка опять опустил взгляд и замер, он пытался услышать последний наказ учителя. Рядом стал настоятель и посмотрел в лицо ушедшему товарищу. Сердце сжало в тиски. Как же все-таки трудно принять уход столь близкого человека. Сам друг, не раз смеялся над смертью. Не бойся, говорил он, мы встретимся по ту сторону. Разлука не будет долгой, не в этом мире. Настоятель и сам не рассчитывал на долгую жизнь, а вот попадет ли он в обитель чистых, вопрос спорный. Но матушка судьба не оставила ему выбора. Теперь придется побороться за свою жизнь. Настоятель присмотрелся к телу и понял отчего умер друг. Тугая повязка из наноматериала, плотно прилегала к коже на шее и явно стягивала смертельную рану. Зачем юный праведник ее закрыл было понятно. Он хотел сдержать кровь в теле. Скоро она вновь разжижится и ее можно будет сцедить. Конечно процедура не из приятных, но болезнь не оставляла ему выбора. Чистая кровь, пусть даже и взятая у мертвого тела, отсрочит его кончину и позволит вывести мальчишек во взрослую жизнь.

– Я сделаю все необходимое, – настоятель обернулся к мальчишке, – ты можешь отдохнуть, я позову тебя на церемонию кремации, – осквернять память друга больше необходимо он не хотел, взятой крови будет более чем достаточно. А вот очистительный огонь поможет душе быстрей найти нужный путь.

Мирай кивнул, но со двора не ушел. Он сел, скрестив ноги, и погрузился в транс. Осознанность мелькнула во взгляде мальчишки лишь когда пламя, разведенное на том же постаменте в центре двора, поглотило тело наставника. Стоило огню угаснуть, он вновь ушел в себя. Зная характер праведника, настоятель запретил подходить к нему. Даже Игнару. Юный воин лишь издали наблюдал за застывшим без движения другом. Ровно через три дня Мирай поднялся и вышел на тренировочный плац.

Когда мальчишка появился на арене, наставник тут же выставил против него жестких бойцов. Не равных пацанят и не опытных, умеющих вовремя остановиться, тренеров. Нет, это были воспитанники предпоследних лет обучения. Познавшие вкус крови в настоящих боях и жестокие в своей неспособности контролировать агрессию. Новость быстро облетела Монастырь и поглазеть на зрелище сбежались все ученики. Как завороженные они смотрели как Мирай, просидевший без движения и воды трое суток, принял неравный бой. Старшие ребята окружили его. Оружия у них не было, но в этом не было необходимости. Они давно сами стали ходячим оружием. Жесткие удары сыпались один за другим. Праведник, ловкий и юркий словно большая кошка, уходил от них и разил в ответ. Но силы были неравны, да и не победа была целью…

Мирай стоял на коленях, ребята четырнадцати-пятнадцати лет окружили его. Ребра ныли, кровавая юшка заполнила рот, кожа на костяшках висела рваными лохмотьями. Колени тряслись, но неумение сдаваться заставило подняться. Багряная пелена закрыла обзор и последнее, что он заметил –кривая ухмылка парня, что вырубил его жестким ударом локтя, поддав напоследок коленом под дых. Позже этот самый парнишка стал его наставником и Мирай понял, что это был удар сострадания. А сейчас, на краю сознания мелькнула долгожданная уверенность. Он останется, потратит свою юность, но станет сильнее. Чтоб выжить в этом мире и найти способ изменить его.

…

Прошло три года.

…

– Ты же не хочешь удрать накануне посвящения? – прошипел Игнар в ухо другу.

– Конечно, нет, не говори глупости, – холодный голос Мирая чуть остудил пыл мальчишки, – если бы хотел, ушел бы давно… мне надо отправить сигнал. Просветы в буре все реже, даже сейчас небо очистится всего минут на пятнадцать, – праведник поднял глаза от рюкзака и, перехватив взгляд друга, твердо сказал, – надо идти.

– Ну, надо так надо, – Игнар уверенно кивнул головой, – но, если мы пропустим инициацию, знаешь где будут твои планы… ага, под хвостом у дикой ящерицы.