Алиса Майорова - Наследница. Кровь демона

– Но что, если она не захочет следовать по нему?

На последний вопрос Райнер отвечать не стал.

Каждую ночь ей снилась Киото. Эльфийка не осуждала ее, и это было хуже всего. В своих несбыточных снах Элисон видела ее живой и счастливой, трогала за теплые руки и смеялась вместе с ней над всякими нелепицами. Сны причиняли куда более сильную боль, чем шрам, временами напоминавший о себе жжением и зудом.

Образ Киото, возникающий перед глазами, не поддерживал чувство вины, которое не давало младшей Ричи покоя, но делал ее пробуждение тяжелым из-за незаслуженной доброты бывшей служанки. Эльфийка представала перед ней нетронутой, без синяков на руках и укусов на шее. Но Элисон запомнила ее совсем другой: избитой, с кровоподтеками на светлой коже и обреченностью в больших серых глазах. Сухие губы шептали: «Солнечная госпожа». Солнечная Элисон… При жизни Киото не уставала напоминать, что сердце ее госпожи преисполнено светом и бесконечной любовью к ближним. Она говорила это, не зная и не видя, что на самом деле стало с Элисон.

После смертельного удара Хейки все изменилось. Младшая Ричи умерла той ночью вместе с Киото, и не только от меча своего брата. Со смертью подруги девушка потеряла важную часть себя – ту, за которую ее уважали и любили простые люди. Элисон жалела, что Киото так и не увидела самого главного: как темные силы вернули ее госпожу к жизни и как древняя магия пробудилась в ней. Собственная кровь и жажда мести помогли младшей Ричи возродиться, но свет внутри нее окончательно и бесповоротно угас. Что Киото сказала бы о ней теперь?

Элисон представляла разочарование и боль в ее глазах. Такой госпоже, как она, никто не захотел бы служить по доброй воле, из любви. Потухший, лишенный жизни взгляд эльфийки снился ей, и младшая Ричи рассыпалась в извинениях перед подругой, погибшей по ее вине.

Элисон снилось, будто вампиры обступили Киото. Они вонзали клыки в ее шею, плечи, запястья… Она не вырывалась, а только беззвучно плакала. А младшая Ричи, будучи во всей своей силе, не могла ей никак помочь. Она призывала магию крови, но руки не слушались ее либо сила выходила из-под контроля и наносила вред ей самой. Как и в жестокой реальности, во сне вампиры одерживали победу. Чернота неизменно забирала Киото, а после поглощала и саму Элисон.

Тогда она просыпалась. Одинаково в одно и то же время – перед рассветом. Солнце в ее холодных краях вставало поздно, и младшая Ричи постепенно приучила себя подниматься раньше, чтобы насладиться рассветным утром до прихода служанок.

Сев на постели, Элисон потрогала свои влажные щеки и вздохнула. Она снова плакала во сне. В последнее время ей вовсе не хотелось просыпаться. Ради кого и чего ей жить? Киото, Дарвин, Тата – всех, кого она любила, не стало. Скольких еще близких ее сердцу людей должны убить вампиры, чтобы наконец пресытиться в своей жестокости?

Девушка нащупала под мокрой подушкой золотое перо – памятное украшение, подаренное сестрой. Перед сном младшая Ричи прятала его под подушку, а утром доставала и подолгу разглядывала драгоценность, вспоминая Татиану, ее добрые глаза и заливистый смех. Райнер выполнил обещание и в самом деле отдал брошь Элисон, но перед этим ей пришлось пообещать, что она больше никогда не сбежит. Вампир запросил очень высокую цену для такой маленькой вещицы – свободу, – но девушка заплатила ее, не раздумывая. Старое золотое перо – это все, что у нее осталось.

Она поднялась, подошла к окну и раскрыла занавески. Свечи давно догорели: комнате царствовал мрак. Небо начало облачаться в розовый наряд, снимая черное скорбное платье. Облака перенимали нежные оттенки рассвета и плыли по небу разноцветные: розовато-красные, оранжево-белые, пурпурно-серые. В некоторых проглядывалась желтизна солнца, которое еще не взошло, как намек на солнечный спокойный день. За ночь воздух в комнате сильно остыл: стены поместья, даже напитанные магией, и оконное стекло источали утренний холод, поэтому стоять вот так, в одной ночной сорочке, младшей Ричи было неуютно. Но она продолжала смотреть на небо. Ей нравилось рассматривать облака, особенно предрассветные. Порой она видела в них фигуры животных или образы людей, а в редкие дни совсем ничего не могла разглядеть, кроме белых «кусков ваты». Одно из розово-алых облаков напомнило ей замок, в котором состоялась кровавая бойня. Демоны сражались с вампирами, а Элисон – сама с собой. Она вела внутреннюю борьбу с Тьмой и проиграла.