Алиса Майорова - Наследница. Кровь демона

– Зачем же? Взгляни на себя и увидишь последствия. И не говори, что ты не рад той жизни, которой живешь. – Хейки указал на него полупустой чашей. – Благодаря мне для нас все обернулось удачно. Если бы не мой грандиозный план, где бы мы сейчас были? – Брат залпом выпил остатки вина и вытянул руку, чтобы раб вновь наполнил чашу. – Ты должен валяться у меня в ногах, братец, и благодарить за возможность жить и радоваться жизни. Слюнтяй вроде тебя никогда бы не смог проделать то же, что я. Без меня нам обоим давно пришел бы конец.

Райнер больше не мог сдерживаться.

– Это уже слишком! – перешел он на крик, заставивший слугу вжать голову в плечи. Хейки, к его недовольству, даже не шелохнулся. – Я не собираюсь выслушивать в своем доме оскорбления! Да, ты очень помог мне, и я этого никогда не забуду. Но поклоны и восхищения оставь своим подхалимам! Истинный наследник дома не станет ни перед кем кланяться, запомни это! – Чтобы закрепить уверенность в своей позиции, Райнер громыхнул кулаком по столу и расплескал вино из чаши. Обратив гневное лицо к Винсенту, словно это он был повинен в случившемся, вампир гаркнул: – Убери это! Живо!

Пока трепещущий от страха юноша вытирал полотенцем капли пролитого вина, старший Ричи смотрел на них, чтобы успокоиться. В полутьме они выглядели как зернышки граната или… как кровь – вкусная и горячая. Вампира одолевал сильный голод. Мысли о предстоящем ужине уносили его в приятные дали, но Хейки, намеренно или нет, решил подпортить картину, вновь подав свой противный голос:

– Не перестаю удивляться изменениям, которые произошли в тебе. Чем ты снова недоволен? Жизнь прекрасна, а бессмертная жизнь прекрасна вдвойне. У нас впереди столько приятных событий, а ты растрачиваешь силы на сквернословие и злость. Может, выпьем за твое спокойствие?

Райнер не поддержал его тост, и Хейки выпил в одиночестве.

Вопрос брата навел старшего Ричи на еще более приятные мысли, чем предстоящий ужин, и, как это ни странно, сгладил кратковременную вспышку ярости. У Райнера существовал особый прием, известный лишь ему, который возвращал здравомыслие даже в самой безнадежной ситуации. Злость сходила на нет всякий раз, когда вампир предавался воспоминаниям о внутренних изменениях, настигших его после перерождения. Он сравнивал себя из настоящего с собой из прошлого и наблюдал перемены к лучшему. Слабый, робкий и неуверенный в себе – вот каким он ходил по земле, пока его человеческая жизнь не оборвалась.

Хейки обратил брата ради общей цели и назвался его Хозяином. Вынужденная связь новообращенного вампира с его Хозяином – настоящее проклятие, и многие небезосновательно сравнивают ее с узами матери и младенца: пока обращенный в вампира не обуздает свою жажду крови, он будет всецело зависеть от того, кто его обратил. Путь к свободе лежит через избавление от Хозяина, что удается далеко не каждому. Райнер не стал даже пытаться – Хейки был опытнее и сильнее, – а потому старшему Ричи пришлось приложить немало усилий, чтобы разорвать нить, насильно связавшую его с Хейки в момент перерождения, не прибегая к убийству брата.

Превращение в бессмертное существо изменило Райнера до неузнаваемости, словно в ту роковую ночь в нем умер не только человек, но и все то, что он испытывал ранее. Прежний характер стерся – на место робости и слабости пришли неконтролируемая жажда крови и необъяснимая злость на весь мир. Вместе с прошлой жизнью старший Ричи навсегда утратил человеческий облик. Сам Хейки признавал, что изменения произошли чудовищные, и гордился своим новым творением. Он наполнил новорожденного вампира своей силой, что потекла по его венам ледяной рекой и подтолкнула Райнера к величию.

Небьющееся сердце старшего Ричи продолжало черстветь и ожесточаться. Воспитанная с детства скромность сдерживала Райнера от получения желаемого, давила и сковывала, а необыкновенная кровь вампира позволяла все. Он упивался полученной властью над временем, смертными и, конечно, над братом. Хейки, гордость которого не могла стерпеть возвышение Райнера, вскоре пожалел о своем решении, но изменить уже ничего было нельзя. А их сестра… Старшего Ричи не покидала уверенность, что если бы Элисон помнила, каким он был раньше, то неприятно удивилась бы этим изменениям. В далеком прошлом девчонка бессовестно пользовалась тем, что он ничего не мог ответить на ее колкие замечания, и торжествовала, пока он прятал свои настоящие чувства под замок.