Грей - Павшие Земли

Кьонт медленно двигалась вперед, думая о свободе и желании увидеть свет солнца. Ей нужно понять, что Ойра еще жива, зелена и прекрасна.

Слизь и кожа тянулись за ней шлейфом, а она рванулась еще раз. Соки утробы истекали на пол, а конечности ее скользили. Сил оставалось мало, но ей это удалось.

Гигантский комок остался позади. Она сделала еще пару шагов, пошатываясь, едва не падая, но сделала. Покров утробы образовал будто подвенечное платье – прозрачный, легкий и тонкий наряд, он все еще стелился за ней. Или это ее саван? А она не невеста, а усопшая?

Она оглядела пещеру и ее своды: замершее брюхо, которое привязало ее к этому подземному миру, странные существа и больше ничего. Ей чудилось, а может так и есть, но теперь она видит все: спереди, сбоку, сверху и даже позади. Будто у нее много глаз, а мир подземья теперь предстал перед ней круглым, куполообразным. А мрак – более для нее не преграда. Солнечного света тут почти нет, он проникал всего лишь каплей в отверстие, через которое ранее ощущалось свежее дуновение извне. Но свет ей не нужен для зрения.

Тогда Кьонт глянула на них, пытаясь разглядеть получше маленьких чудовищ. Дети ее прогрызали себе путь наружу, поедая плоть своей родительницы. Доносились их мысленные желания, точнее, инстинкты, а они чуяли и ощущали ее. Наевшись, они устремлялись к ней, дабы поприветствовать свою мать и королеву.

“Ты пробудилась”. – Голос испугал ее и обрадовал.

Тут есть некто, кто может говорить! Оглянувшись, Кьонт замерла от ужаса и досады. Перед ней возникло чудовище: многолапое, бурое и мерзкое, как и те детеныши. Перед ней создание, перебирающее жвалами, отростками и щупальцами, именно ими наполнен рот этой твари. Оно не могло говорить, как и она сама. Чудовище думало, и его мысли звучали в ее голове. Но эти глаза… Они остались прежними. Их невозможно не узнать из тысячи глаз джархи.

“Это я… – Вновь прозвучал голос, теперь он казался знакомым. Как такое вообще может быть? Это же мысль! – Немосус”.

“Что с нами случилось?” – Кьонт смотрела на него и вновь замирала от ужаса, вот какое чувство ее возлюбленный сейчас внушал.

“Мы стали совершенными”.

“Мы чудовища! Что ты натворил?!” – Кьонт изучила свои чешуйчатые руки, напоминающие белых скорпионов, пальцы, покрытые панцирями, наростами и острыми волосками. Они еще плохо слушались, но это ее конечности, как и другие, пришедшие в движение следом. Четыре пары рук. Она такая же, как и он. Но такой не рождена, а стала похожа на кренис. Нет, теперь она и есть кренис – огромное и безобразное насекомое.

“Я спас нас от нее!” – Немосус кружил вокруг.

От кого? Кьонт не могла вспомнить, а он это почувствовал, как и новорожденные. Ненависть наполнила разум. И их умы тоже. Сознание теперь стало общим для всех этих созданий, для нее и Немосуса.

“Юбхмаа… – напомнил он. – Ты так долго спала и позабыла ту, кто изгнал нас из Джархаара. Юбхмаа – вот имя истинного зла! Она принесла в жертву всех, кого мы любили, лишь бы не дать нам быть вместе!”

“Юбхмаа…” – повторила Кьонт, вспоминая это имя и поступок его носителя.

“В этот раз мы одолеем ее!” – Слова Немосуса – монолит.

“Ты хочешь битвы с ней? Разве она жива? Сколько вообще лет минуло?”

“Сотни иль тысячи. Мы надолго впали в забытье, – отвечал Немосус. – И твоя сестра жива, поверь мне. Смрад от ее туши доносится даже сюда”.

Кьонт ощутила запах, который он явил ей силой своего разума. Вонь от скверны. Как же ее называли? Кажется, эскура…

Ей вспомнилось еще кое-что – самое важное; то, о чем совсем не думала.

Сила. Обладание! Оно и сделало их теми, кем они являлись.

“Да, – продолжил он, глядя на Кьонт и подползая ближе. – Ты вспомнила!”

Обладание!

Обладание!

Обладание!

Вторили голоса детенышей. Они уже окружили своих родителей. Их первое слово, которое они запомнили и мысленно произносили.

“Мы можем вернуть свой первозданный облик?” – уточнила Кьонт, испуганно глядя на этих созданий.

“А зачем? Мы самые совершенные существа как Ойры, так и луны Клиндор!”

Немосус застыл, но все его конечности нетерпеливо зашевелились – будто он паук, приготовившийся схватить добычу и ожидающий подходящего мига.

Затем по его голове и телу пробежали волны, кожа вздулась, лопнула, обнажив острые наросты. После он так и остался недвижим, а на его спине затрепетали крылья. Они росли с невероятной скоростью, и вот он уже воспарил над Кьонт и ее детенышами.