Мария Луч - Нити Жизни

– Госпожа Нора! – слава Небесной матери, ее наставница сидела за своим не по комнате гигантским столом из цельного дерева и разбирала корреспонденцию.

Госпожа любила, чтобы дневной свет при работе падал на лицо, поэтому гостей встречала ее спина, защищенная гладким щитом серебряных волос. За ним же она прятала часть лица, когда намеревалась лгать весь вечер. В этот раз серебро ее волос яростно взметнулось, и концы на миг напомнили веер заточенных клинков. Женщина резко развернулась и приказала:

– Говори быстро и коротко. Не можешь говорить – начинай жестами.

Эслин в это время уселась на пол и дышала так, будто целиком съела острый перец. Услышав приказ, она провела ладонью вдоль горла. Тут же взгляд черных глаз Норы ввинтился в самую душу, выискивая там ответы.

– Да что с тобой?! Выглядишь так, будто убила кого-то!

Эслин сглотнула. Нора потемнела лицом.

– Что?! Невозможно… Самооборона? Несчастный случай? Мы найдем надежного стряпчего!

Эслин с сожалением помотала головой и выдавила:

– Отчим.

– Ах, вот оно что, – наставница встала, подошла к окну и замерла возле него, будто любовалась повадками старых ворон над ратушей.

Ее волнение выдавало только щелканье длинных пальцев, будто в такт быстрой неслышимой мелодии.

– Ведь я приказала забыть туда дорогу! Но как тебе удалось справиться с крупным разъяренным мужчиной…? Нет, пустое. Зачем ты здесь?

– Помочь. Вам нужна история и я дам детали, – Эслин медленно приблизилась. – Последний сезон я часто виделась со своим графом. Можно соврать, что я отдалась ему и понесла. В бешенстве вы отстранили меня от обязанностей, но надеялись, что я избавлюсь от ребенка. Поэтому официальный приказ придержали в столе. Оповестили о нем только пару доверенных лиц. Но я ваших надежд не оправдала, да еще и натворила непоправимое.

В дороге Эслин казалось, что легенда звучит стройно, но пока она говорила со спиной Норы, ее уверенность затухала. И все же пришлось закончить:

– Прямо сейчас вы составите приказ об отстранении задним числом и всех предупредите. Тогда Галерея не понесет ответственности за мое преступление. А ваш знакомый из сыска даст знать, когда где-нибудь всплывет труп девушки. Опознаете в нем меня, и дело закрыто…

– Твоя легенда похожа на дельный план как боа из перьев на шубу. И защитит нас в ненастье также.

Нора не обернулась, но Эслин поежилась. Не зря наставница считалась дочерью Борея.

– Граф должен будет солгать, что спал с тобой. Но зачем ему это пятно на репутации?

– Мужчину в Ангардасе, кем бы он ни был, не опорочит постельный подвиг, – выдавила Эслин. – Тем более с сатри.

– Не опорочит, да. Но с девушками из Галереи не принято проводить ночь. Слух об этом покажет, что твой граф не гранит, а простой смертный со своими слабостями. Его деловые партнеры вывернут это и используют, – Нора прекратила щелкать пальцами. – Хм… Знаешь, а твоя история будет выгодна тому молодому банкиру… со сложной фамилией.

– Да, я виделась с ним месяц назад, – Эслин живо кивнула.

– Ну и отлично. Банкир не пользуется успехом у женщин, хотя и сорит деньгами, чтобы купить их расположение. Интрижка с тобой пойдет на пользу его репутации среди других мужчин. Только вот… – пальцы Норы вновь задвигались. – Тогда вылавливать тебя из залива нельзя. Получится, что он не оказал тебе поддержки, и ты утопилась вместе с его ребенком. Что ж, тогда без трупа. Я благодарю тебя за возможность обдумать все и подготовиться. А теперь уходи из Оспари и более не показывайся в городе! Эта история и так плохо скажется на нашем доходе в этом сезоне.

– Ухожу, госпожа. Еще только одно.

Эслин наклонилась к уху Норы, вдохнула сладкий запах духов холеной женщины и слегка помедлила. Вдруг стало неловко и боязливо, будто нужно сообщить о постыдной болезни.

– Вы спросили, как я его… Как я с ним справилась. Мне явились Нити.

– Какой цвет? – наставница вскинула голову и схватила ее за руки. Глаза ее расширились.

Чего больше в изумлении Норы – страха или восторга? Эслин не поняла. Она и свои чувства еще не распутала, сдерживала их с момента убийства. Но теперь дамба треснула и поток переживаний пробил ее, выплескиваясь наружу сбивчивой речью.

– Два цвета! Целых два, госпожа! Когда я увидела, что он замахивается на мать, ладони зачесались, а перед глазами встала разноцветная паутина. Всю комнату оплела и их обоих облепила. Красного кругом было больше всего, целыми сгустками. Сперва я подумала, что это у меня кровь прилила к голове и сейчас дурно станет, но в тело пришла не слабость, а сила! Клянусь, если бы я его ударила, наверняка бы вышло не хуже, чем у мужчины. Но мне хотелось просто придушить его, чтобы он заткнулся, захлопнул пасть и прибрал свои мерзкие руки с волосатыми кистями, и…