Екатерина Попова - Жизнь за жизнь

За эти два дня я досконально изучил книги-карты, на всякий случай, чтобы если мы их случайно потеряем, ну или что-нибудь другое, я бы знал все дороги, тоннели и безопасные места. Такие, например, как это пещера. В ней мы нашли запасные вещи, консервы с едой и многое другое, что очень нужно путникам в тяжёлом пути.

Затем на рассвете третьего дня, мы медленно и осторожно отправились к третьему сектору. Проходя через тоннель с неприятным щекотливым чувством в очередной безумный сектор, в котором на этот раз нас ожидало зыбкое болото. И в котором мы потеряли ещё десятерых человек. А ещё трое слегли с непонятной болезнью и волдырями. Больше от меня никто не слышал воодушевляющих речей, и оптимизма в голосе. Я так устал от всего происходящего, что начал подумывать о том, что по достижении цели и возвращения в реальный мир, я бы хотел попросту отключиться. Навсегда. Я знаю, как это прозвучало бы вслух, ведь даже люди больше не занимаются самоубийством. Но я действительно устал.

Как ни странно, но в третьем секторе мы не нашли следов пребывания других людей. Вероятно, после смерти Калли её сподвижники разбежались кто куда, и им просто больше не было до нас дела. Мы остались одни, ни правительства, ни начальства, ни корпорации ОМОТАЛ, которая вообще непонятно, как была вплетена в эту игру.

И вот спустя неделю блужданий и остановок из-за больных и раненых, мы наконец достигли седьмого сектора. В моих мыслях проскользнуло, что нас может ожидать какой-нибудь огненный ад, или ещё что-нибудь, что не поддается моим фантазиям. Последние дни думать не было моей прерогативой. Я просто вышел из тоннеля и… попал в рай. На всякий случай оглянулся, заметил, что Сумах и остальные ребята выходят вслед за мной. Не могли же мы все вместе умереть и попасть в сказочную Вальгаллу. Навряд ли.

Это место не было похоже на цветочную поляну со «станции Мир», это было нечто совсем другое. Воздух тут был опьяняюще сладким, безупречное, синее небо делили блестящие радуги, с цветка на цветок порхали птицы и огромные цветные бабочки, на одном из холмов мы заметили белые построения и незамедлительно направились в их сторону. Это были безупречные дома с прекрасной обстановкой, словно они только нас и ждали. Я не стал говорить людям, чтобы они были осторожны и ждали какого-то подвоха. Они слишком были вымотаны и уставши, и было бы непростительным сейчас сказать им, чтобы они сидели под одним деревом и ничего не трогали, и не смотрели по сторонам.

Да я и сам, если честно с огромным удовольствием зашёл в один из домов, рухнул на диван, закрыл глаза и казалось проспал целую вечность. Может быть мы случайно выбрались в реальный мир и теперь вся наша жизнь будет прекрасна? Но почему же мой мозг не хотел это воспринимать? Что-то в голове пульсировало маленькой красной кнопочкой, которая постоянно твердила: опасность, опасность, опасность.

Внезапно, открыв глаза передо мной возник не шикарный домик на холме, а какая-то чёрная серая лачуга, усыпанная костями и каким-то мусором. Через выломанный дверной проём было видно, что на улице идёт какой-то грязный дождь.

– Что? – воскликнул я, вскочив с дивана. И тут же снова очутился в маленьком уютном домике. До меня начало доходить.

– Это ведь иллюзия! Правда? – проговорил я вслух. – Это, как с дождём на границе сектора Г. Если глаза видят, то все остальные чувства воспринимают это, как настоящее.

Так, ладно, я это вовремя понял, теперь нужно объяснить остальным людям, что всё это обман. Нужно незамедлительно покинуть это место, чтобы остаться в живых. А если они меня не будут слушать, смогу ли я их бросить на произвол судьбы?

Я вышел из светлого домика, который оказался верхом совершенства и оглянулся на него. Всё казалось таким реальным, что, наверное, создатели этого сектора безумно гордились собой. Я видел, как люди блаженно бегали от одного домика к другому, рвали с деревьев фрукты и беззаботно радовались этому открытию в их жизни. Что я мог сказать такого, чтобы они поверили, что мечта всей их жизни также иллюзорна, как и прошлая жизнь? Что нам придётся всё это оставить, чтобы продолжить свой трудный путь. А ещё я помнил один небольшой нюанс, о котором говорила Дэя. Выход в реальный мир находился, кажется в каком-то разрушенном месте, которое нам ещё предстоит найти. Точнее, найти мне. И если Сумах согласиться мне помочь, это было бы просто идеально.

Стоя на поляне из огромных ярких цветов, которые благоухали так что, голова кружилась, как от сильного наркотика, я взглядом выискивал такое знакомое лицо картографа. Странно и куда он мог подеваться?