Н. Джемисин - Каменные небеса [litres]

– Помоги мне встать, – говоришь ты.

Тонки робко берет тебя под каменную руку, поддерживая ее так, чтобы она не упала и не вывернула тебе плечо. Сверлит Лерну сердитым взглядом, пока тот, наконец, не встает и не подхватывает тебя под спину снова. Поддерживаемая ими, ты встаешь, но идти трудно. К концу ты задыхаешься, и колени у тебя ватные. Кровь в твоем теле не успевает подавать кислород, и на мгновение ты пошатываешься с кружащейся головой.

– Ладно, давай снова ее уложим, – тут же говорит Лерна. – Ты снова резко валишься, переводя дух, рука нелепо поднимает твое плечо, пока Тонки не поправляет ее.

Эта штука действительно тяжелая.

(Твоя рука . Не «эта штука». Это твоя правая рука. Ты потеряла правую руку. Ты это осознаешь и скоро будешь оплакивать ее, но сейчас о ней проще думать как о вещи, отдельной от тебя. Особенно бесполезный протез. Доброкачественная опухоль, которую надо удалить. Все это так. А еще это твоя ржавая рука.)

Ты сидишь, задыхаясь и желая, чтобы мир перестал вращаться, когда слышишь чье-то приближение. Этот человек говорит громко, велит паковаться, отдых окончен, надо пройти еще пять миль до темноты. Юкка. Ты поднимаешь голову, и она подходит достаточно близко, и в этот момент ты понимаешь, что думаешь о ней как о друге. Ты понимаешь это, поскольку тебе приятно слышать ее голос и видеть, как она выступает из кружащегося пепла. Когда ты в последний раз видела ее, она была в серьезной опасности – ее угрожали убить камнееды, атакующие нижнюю Кастриму. Это одна из причин того, что ты использовала кристаллы нижней Кастримы, чтобы запереть атакующих. Ты хотела, чтобы она и все прочие орогены Кастримы, как, впрочем, и все люди Кастримы, зависевшие от орогенов, остались жить.

Ты улыбаешься. Улыбка слабая. Ты слаба. Вот потому тебе становится по-настоящему больно, когда Юкка поворачивается к тебе и поджимает губы в откровенном отвращении.

Она сняла ткань с нижней части лица. Глаза ее подведены серо-черным, и даже конец света не заставит ее отказаться от макияжа, но ты не можешь их увидеть за очками, прикрученными к лицу тряпкой, чтобы защитить глаза от пепла.

– Дерьмо, – говорит она Хьярке. – Ты никак не хочешь дать мне услышать все до конца?

Хьярка пожимает плечами.

– Пока не заплатишь.

Ты смотришь на Юкку, и робкая застывшая улыбка сползает с твоего лица.

– Возможно, она полностью оправится, – говорит Лерна. Голос его нейтрален – ты сразу ощущаешь в нем осторожность хождения по лаве. Осторожно-по-лавовой-корке. – Но на ноги она раньше чем через несколько дней вряд ли встанет.

Юкка вздыхает, упирает руку в бедро и откровенно думает, что бы такого сказать. Останавливается тоже на нейтральном.

– Прекрасно. Я назначу еще людей на смену носильщикам. Но поставь ее на ноги как можно скорее. В этой общине все либо сами себя несут, либо остаются позади. – Она отворачивается и идет прочь.

– Ну, да, – тихо говорит Тонки, как только Юкка отходит подальше. – Она немного зла на то, что ты разрушила жеоду.

Ты морщишься.

– Разрушила… – О, но ведь так. Разрушила, заперев всех этих камнеедов в кристаллах. Ты хотела спасти всех, но Кастрима была машиной, очень старой, очень тонкой машиной, которой ты не понимала. И теперь вы наверху, бредете сквозь пеплопад… – О, ржавь земная, разрушила ведь.

– Что, ты не поняла? – Хьярка испускает смешок. Невеселый. – Ты действительно думала, что все мы наверху, вся эта ржавая община идет на север сквозь пепел и холод ради прикола ? – Она отходит прочь, качая головой. Не одна Юкка зла из-за этого.

– Я не… – начинаешь было ты, я не хотела , и осекаешься. Потому, что ты не намеревалась этого делать, чем бы оно ни кончилось.

Лерна, глянув тебе в лицо, коротко вздыхает.

– Общину уничтожил Реннанис, Иссун. Не ты. – Он помогает тебе снова лечь на живот, но не смотрит тебе в глаза. – Мы потеряли Кастриму в ту самую минуту, как наводнили верхнюю Кастриму кипячами, чтобы спасти себя. Вряд ли они ушли бы просто так или оставили на этой территории хоть что-то съедобное. Если бы мы остались в жеоде, мы так или иначе были бы обречены.

Это правда, и звучит совершенно рационально. Однако реакция Юкки показывает, что кое-что рациональному рассмотрению не поддается. Ты не можешь отнять у людей дом и чувство защищенности так внезапно и драматически и ожидать, что они увидят длинные цепочки ответственности прежде, чем разозлиться.

– Переживут. – Ты моргаешь и видишь, что Лерна смотрит на тебя, взгляд его чист и выражение лица искреннее. – Я смог – и они смогут. Просто нужно немного времени.