Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле [litres]

Габриэль оторопел, растерялся. На одной чаше весов лежали собственная безопасность и тайна истинного происхождения, позволяющая беспрепятственно продолжить путешествие. Позволяющая войти в село героем, а затем увидеть Мирацилл. На другой – честь мэйта Семи островов и две человеческие жизни, которые оборвутся, когда чародей наиграется. Увы, спасение сельчанок грозило страшными бедами их спасителю. Разве для этого он, мэйт Семи островов, рискуя жизнью, бился с огромной тварью? Разве для этого он так долго и хитро скрывал свое происхождение, не позволяя магии защищать себя? Чтобы здесь, на безымянных холмах, разрушить волшебный вихрь. А вместе с ним – и свою страшную тайну. Если Итан не видел, как в колдовском пламени сгорел свер, то сейчас…

Мэйт стиснул мочку уха. Принять решение было слишком сложно, чаши весов качались не переставая. Холодный, расчетливый разум опускал первую, горячее сердце – вторую.

Габриэль опять покосился на Итана, словно пытаясь прочесть ответ на его бледном лице, покрытом веснушками. Но не увидел ничего, кроме всепоглощающего страха перед магией.

– Спасите ее. Я знаю, вы можете. Я видел… – вдруг прошептал Итан, не глядя на Габриэля.

Голос мальчишки дрожал. И мэйту показалось, что эта дрожь передалась и ему. Казалось, все тело дрожит от шепота бездаря, словно это и не бездарь вовсе, а истинный маг, произносящий неизвестное заклинание.

Итан принял решение сам, не оставив мэйту выбора. Тайна, оберегаемая молитвами ко всем богам Элементоса, омытая кровью свера, покрытая шепотом ночных заговоров, была раскрыта. Лопнула, как рыбий пузырь. Теперь нужно действовать. Нужно бежать со всех ног.

И Габриэль побежал. Навстречу опасности. Восхищаясь смелостью десятилетнего мальчишки. Потому что не только слова Итана определили судьбу сельчанки. Его смелость, она прежде всего понесла ноги мэйта по высоким холмам, наполняя их силой и заставляя спасать бездарку.

Ради сельчанки Итан не побоялся рискнуть собственной жизнью. Он ведь наверняка понимал, что может сотворить его могущественный спутник с ним, желая сберечь свой страшный секрет. Он видел, как в яркой, колдовской вспышке заревела тварь. Но все равно решился помочь несчастной девушке. Хотя находился неподалеку от родного дома и держал в руках бесценных щенков, способных обеспечить его на долгие годы.

Однако почему, зная сущность спутника, не сбежал? Защита. Конечно, защита. Итан понимал, что сверы могут вернуться. Из-за нее он терпел рядом с собой миркля, понял Габриэль. Итану нужно было выбраться из проклятого леса. И мальчишка пересек его, закопав страх и ненависть к мирклю настолько глубоко, насколько это было возможно.

Пот лился по спине, в ногах, казалось, болела каждая мышца; вихрь становился все ближе, гудел и кружился, подбрасывая землю, вырывая траву. Но Габриэль не сбавлял темпа, продолжая задаваться вопросами.

А что сделал бы Итан, если бы благополучно добрался до села? Если бы не было испуганных сельчанок? Если бы колдовской вихрь не гонял одну из них? Если бы ему не пришлось делать жестокий выбор?.. Сохранил бы тайну спасителя или отдал бы его на растерзание волистам?..

При мысли о волистах, о том, что они могли сделать, Габриэль запнулся, однако устоял на ногах. Рассудок, расчетливый и жестокий, как сами волисты, нанес страшный внезапный удар. Одна лишь мысль о том, что от мальчишки следовало бы избавиться еще там, в лесу, где его никто не нашел бы, заставила спотыкаться, отнимая силы. Впрочем, был и другой вариант, способный сохранить жизнь. Бежать и бежать, не останавливаясь. Плюнуть на вихрь, на беспомощных бездарей, которые все равно не оценили бы помощи миркля. Но нужна ли такая жизнь, с таким тяжким грузом?..

Мерзкие мысли не умолкали, заглушая слова заклинания. Становились слишком опасными для грядущего поединка. Габриэль понимал, что сейчас, когда до вихря осталось не больше ста шагов, вопросы требовалось запереть в крепкой темнице. Оставить их на будущее, полностью сосредоточившись на реальности. Хвала богам, разум, совсем недавно предложивший убить мальчишку, во имя спасения своего хозяина с этим согласился.

В голове прояснилось. Память, как темное море, вытолкнула из своих глубин слова заклинания, способного обуздать, разрушить, рассеять стихию. Хотя произносить их было еще рано. Снаружи вихрь был неуязвим, уничтожить его можно только изнутри.

Тело обдало холодом; ветер загудел в ушах. Перед глазами закружилась пыль; в лицо полетели мелкие камни и комья земли. Тугой поток воздуха забился в мокрую от пота грудь, пока лишь предупреждая об опасности. Но Габриэль и не думал следовать предупреждению. Напротив, он, прикрывая глаза от пыли, прыгнул в колдовской водоворот.