Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле [litres]

– Губа рассказывал, – прогнусавил малец.

– Губа?

– Ога, охотник. Он до берега хаживал.

– Ясно. И чего ты не ушел? – спросил Габриэль и, смерив щупленького светловолосого парня взглядом, предположил: – Леса боишься?

– Не леса, а того, кто в нем живет, – тише, чем прежде, сказал Итан.

Габриэль решил продолжить расспросы. Разговор занимал его, отвлекая от жары, голода и жажды.

– И… кого ты так опасаешься?

– Сверов, – пояснил Итан.

– Постой, это что – Фитийский лес?

– Хму, – в нос усмехнулся Итан. – Нет. Он много дольше.

– Я думал, что дикие сверы живут только там, – удивился Габриэль.

Итан с подозрением покосился на Габриэля. Посмотрел недолго и решил ответить.

– Принц Райвин, к Шме его под колючий хвост… Папка… – Итан запнулся, судорожно вздохнул, с ненавистью глядя на море, но, вопреки ожиданиям мэйта, не проронил и слезы. – Папка сказывал, что прежде никогда в лесу такого страху не было. Пока Райвин в лес сверов не завез. Шесть лет назад.

– Вот как? И зачем он это сделал? От ма… – начал Габриэль и осекся. – От мирклей вас уберечь хотел?

– Не-а. Щенки. Сверы в неволе не плодятся. Губа однажды трех из леса принес. Один сдох, за остальных люди Райвина денег дали. Да столько, что Губа месяц из трактира не вылезал. Даже в столицу ездил. И Джозэф, и Логан, и Крюк – тоже щенков находили. А Погорелец, чтоб его разорвало, как тьму на село пускал, так и пускает. Никому дела нет.

– Погорелец?

– Миркль, – с отвращением пояснил Итан.

– И откуда вы знаете, что это миркль?

– А кто еще людей таскает, скот травит и девок пугает?

– Понятно, – задумчиво произнес Габриэль.

Над берегом, качаясь из стороны в сторону, летела шальная черно-желтая бабочка. Закружилась над гигантской раковиной и, как будто не обращая внимания на двух великанов, забилась в щель, не то охлаждая крылья, не то прячась от кого-то. Признак грозы! Габриэля это порадовало, он внимательно посмотрел в небо. Облака распушились, как светлые волосы Итана; начали громоздиться друг на друга, выстраивая небесные горы. Дождь был неизбежен.

– Мы умрем, – то ли спросил, то ли объявил Итан.

– О, перестань. Глупо было бы умереть, пережив такое, – с улыбкой сказал Габриэль. – Сам подумай, разве Лит стал бы спасать нас, чтобы затем убить?

– Но у нас нет воды, – произнес Итан.

– Человек без воды может прожить несколько дней, – сказал Габриэль и ткнул пальцем в небо. – И полагаю, скоро мы утолим нашу жажду.

Словно подтверждая слова мэйта, небеса сотряс гром. И покатился волнами, неся спасительную влагу…

Итан вылез из тени здоровенного дерева, до чьей вершины не дотягивался взгляд, попал под косую полосу желтого света, шмыгнул носом и протянул мэйту горсть грибных шляпок.

– Ты уверен, что это можно есть? – Габриэль взял предложенное и теперь с сомнением смотрел на мелкие рыжеватые грибные шляпки в своей ладони. – Некоторые грибы могут отправить человека на тот свет.

Сын охотника ответил демонстративным чавканьем. И, не переставая жевать, торопливо направился в сторону ярко-зеленого пятна травы. Габриэль посмотрел ему вслед. Шли третьи сутки пути, и за это время малец еще ни разу не ошибся. Стоило ли сомневаться в этот раз?..

– Ну ладно, – тихо сказал Габриэль и отправил грибную шляпку в рот.

Фламка, как назвал гриб сын охотника, оказалась мягкой, точно размоченный хлеб, и совершенно безвкусной. Но тоскующий по сытной трапезе желудок все равно принял его без пререканий. Одними лечебными заговорами раны не залатать, понимал Габриэль, продолжая глотать пресную грибную кашицу.

Справа, за колоннами древних деревьев, кто-то пронесся, и мэйт настороженно замер. Зверь пробежал так близко, что Габриэль почувствовал, как вибрирует земля под ногами. Он вдохнул и прислушался, не сходя с места.

Лес шумел. Фыркал, как уставшая лошадь, шуршал листьями, стрекотал и жужжал разными оттенками. Звуки и отзвуки то и дело менялись, переплетались, и отделить один от другого порой было сложно. На смену дробному стуку приходил звонкий свист, а его прерывал чей-то печальный вой. Лес шумел и пах. Сотнями, тысячами незнакомых запахов, от которых кружилась голова. И с каждым новым днем, с каждым пройденным шагом запахов становилось только больше. Карнавал незнакомых запахов и звуков поражал и одновременно держал в напряжении. В первый же день, проведенный в чужом бескрайнем лесу, Габриэль осознал, насколько мало ему известно. Как, несмотря на знания лучших сциников Семи островов, он уязвим. Скромные пихтовые леса Янтарного острова не могли похвастаться и десятой частью того изобилия, которое предлагал безымянный лес Грэйтлэнда.