Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле [litres]

– Когда ты сказала… Я вспомнил. Вспомнил! – теперь обрадовался и Лэй. – Мне все время казалось, что я тебя уже встречал. Но теперь я понял, что уже видел…

– Видел – что? – растерянно спросил мэйт.

– Ее лицо! Только… мужское.

– О боги, – покачал головой удивленный мэйт.

– Мой брат! – Глаза принцессы разгорелись ярче костра. – Это мог быть только он! Я знала. Я чувствовала, что он жив. У близнецов ведь так бывает.

– Так это был твой брат, – не стал скрывать радости Габриэль. Он-то думал… – Оливер, – вырвалось у него.

– Откуда ты знаешь?.. – с подозрением начала Эли.

– Никакой магии. – Мэйт с улыбкой поднял руки, будто сдаваясь в плен. – В последнее время тебя мучили кошмары. И пару раз ты назвала его имя, – пояснил он.

– Давно ты его видел? – вновь обратилась она к шэн-лину.

– В начале лета… К нам в поселение пришел человек – из армии Эдварда…

– Значит, еще остались поселения? – спросил мэйт.

– Нианзу. Оно уцелело, – кивнул шэн-лин.

Габриэль забрал у принцессы ветвь и занес ее над костром. Эли сейчас было явно не до грибов. Она неожиданно для себя наткнулась на тропинку, способную вывести ее к брату. К тому, ради чего она и отправилась в Бэй-Цэнг, покинув безопасные стены Блэкпика. Странно, что она скрывала причину путешествия. Мэйт задумался: не доверяла магу, боялась ему открыться, сблизиться с ним? Скорее всего. Страшилась, что он начнет убеждать ее в безуспешности похода. Или… сама не верила в то, что Оливер жив, и не хотела, чтобы кто-нибудь – а уж тем более миркль! – напоминал ей об этом? Ведь прошло столько времени…

– Он что-нибудь говорил? – продолжала принцесса дрожащим голосом.

– Нет. По-моему, он вообще не понимал, где находится. Иначе бы обошел поселение стороной. Видимо, кто-то из наших хорошенько его отделал. Но почему-то не закончил начатое.

– Что? Что случилось дальше? – с нарастающим беспокойством спросила Эли.

Ее глаза лихорадочно блестели. Мэйт вспомнил про бедную Лоис: именно так тряслась и смотрела на него бедная женщина, когда он заговорил о ее сыне. Принцесса, переставляя колени, подобралась ближе к шэн-лину, словно опасалась не расслышать ответа.

– Его посадили в клетку и…

– Говори! Если с ним… – По щеке Эли покатилась слеза. – Я хочу знать! Не хочу больше мучиться.

Потрескивал костерок, тихо урчал сытый гарг, вкусно пахло дымком и грибами. Принцесса нервно ерзала на месте, дожидаясь судьбоносного ответа. А Лэй молчал, задумчиво покручивая в руках хворостину.

Габриэль понимал, что за молчанием шэн-лина кроется нечто большее, чем просто дурные вести о брате принцессы. Лэю было плевать на Оливера, как на любого другого бойца армии Эдварда Однорукого. Мэйт ничуть не сомневался, что шэн-лин с удовольствием прикончил бы брата Эли, не моргнув и глазом. Но что-то его остановило.

– Я не помню, – с огорчением ответил шэн-лин и, умолкнув ненадолго, добавил: – В себя пришел только в Бордривере.

Мэйт сомневался, что в словах Лэя не было ни капли лжи. Были горечь, страх, но не ложь. Шэн-лин совершенно не представлял, что стряслось в поселении после того, как Оливера посадили в клетку. Видимо, поэтому и опасался возвращаться в родные места.

– Но как? Почему? – не понимала принцесса.

– В Нианзу произошло… Я не знаю, как описать. Мы должны были выступить. Отомстить. Все было готово к походу. А потом… – Лэй сунул хворостину в костер, подпалил ее и, вытащив, стал глазеть на вьющийся от нее дымок. – Потом… Как в дыму, как в тумане. Помню, как бродил по лесу. Как меня схватили и связали. Но… я не сопротивлялся.

– Ты отведешь нас туда? – спросила принцесса.

– Да, – неохотно согласился Лэй.

Подавленный воспоминаниями шэн-лин оторвал взгляд от хворостины и посмотрел на мэйта:

– Ксэнтус, почему я не сопротивлялся?

От изумления мэйт выпучил глаза. Ему-то откуда знать, почему такой боец, как Лэй, позволил себя схватить?.. Габриэль поймал вопрошающий взгляд принцессы и понял, почему спрашивали именно его, мэйта Семи островов. Лэй думал так же, как обычные олдийские бездари, которые оправдывали любые странные и необъяснимые случаи проявлением колдовства. Вот, значит, откуда у шэн-лина возникло недоверие к магам! Мэйт с досадой махнул рукой. И не стал ничего говорить, демонстративно уставившись на запекающиеся грибы.

– На поселение напали? – предположила заметно повеселевшая Эли.

– Не знаю, – покачал головой Лэй.

Умница, похвалил мэйт принцессу. Названная причина страданий и беспамятства Лэя выглядела гораздо убедительнее, чем происки злобных чародеев. Да и откуда им там взяться?