Владимир Аренев: Время жестоких снов [сборник litres]

К двери Доггер подошел еще в халате. И обнаружил на пороге нечто невероятное.

«Простое объяснение – я сошел с ума», – подумал Доггер.

Для семи утра это показалось ему вполне удовлетворительным логическим обоснованием. Он закрыл дверь и, шаркая, двинулся по коридору, пока за кухонным окном грохотал поезд метро Северной линии [1] Только 45 % линий Лондонского метро проходят под землей. ( Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное. ) , набитый совершенно вменяемыми – вопреки их внешнему виду – людьми.

Есть такой блаженный период бытия, который йен-буддисты [2] Это как дзен-буддисты, только у них миски для милостыни вместительней. ( Примеч. авт. ) именуют «бдзянь». Он определяется как промежуток между пробуждением и моментом, когда тебе на голову падают все проблемы, которые не давали уснуть вчера. И он заканчивается, когда ты понимаешь, что это то самое утро, которое должно было оказаться мудренее вечера, но не оказалось.

Он вспомнил ссору с Ники. Ну, не то чтобы ссору. Скорее обиженное молчание с ее стороны и все более раздраженное ворчание с его стороны. Он и сам не знал, с чего все началось. Кажется, он сказал о ком-то из ее друзей, что они выглядят так, будто сами доят хлеб и пекут коз, а потом дошло до того, что он брякнул нечто вроде: «И раз уж ты спросила, то я думаю, что зеленым микролитражным “ситроенам” антиядерный стикер лепят на заднее стекло прямо на заводе» [3]. И если бы он был в своем обычном состоянии после пинты белого вина, он, наверное, добавил бы еще язвительный комментарий про женщин в комбинезонах. Это была одна из тех ссор, когда шутишь, чтобы все исправить, но в итоге только проваливаешься еще глубже.

А потом она нарушила, нет, даже прорвала молчание и высказалась об Эрдане, мачистской сублимации для подростков, а еще о Рэмбо, а потом оказалось, что он защищает людей, которых на трезвую голову презирает не меньше, чем она.

А после он вернулся домой и написал последнюю главу книги «Эрдан и Змей Предела» – и спьяну, от досады и в знак протеста убил своего героя на последней странице. Похоронил под лавиной. Фанаты его за это возненавидят, но зато он испытал такое облегчение, будто освободился от чего-то, что тяготило его все эти годы. Ну и, кстати, сделало его богатым. Это все из-за компьютеров: половина его фанатов теперь работала в компьютерной индустрии, а там, как известно, людям выдают тележки, чтобы довезти зарплату до дома. Хотя любители фантастики и щеголяют иногда в остроконечных ушах, зато книги скупают ящиками и читают их с утра до ночи.

Теперь придется придумать для них что-то другое, написать настоящую научную фантастику, разобраться с черными дырами и квантами…

И еще что-то его грызло, пока Доггер, зевая, шел на кухню.

Ах, да. На пороге стоял Эрдан Варвар.

Забавно.

На сей раз в дверь постучали так, что со стены посыпалась штукатурка, – не самый обычный спецэффект для галлюцинации. Доггер снова открыл дверь.

Эрдан терпеливо ждал, стоя рядом с молоком. Молоко белело в бутылках. Двухметровый варвар был одет в узкую кольчужную набедренную повязку, а торс его выглядел так, будто внутри перекатывались футбольные мячи. В руке он держал клинок, в котором Доггер безошибочно опознал Сканг, Меч Ледовых Богов.

В этом Доггер был совершенно уверен, ведь он тысячу раз описывал его. Но больше описывать не будет.

Эрдан нарушил молчание.

– Я пришел, – проговорил он, – чтобы встретиться со своим Создателем.

– Извините?

– Я пришел, – сказал героический варвар, – чтобы получить свою последнюю награду.

Он с любопытством заглянул в прихожую, и по мускулистой груди прокатилась волна.

– Вы же фанат, да? – спросил Доггер. – Отличный костюм…

– Что такое «фанат»? – пророкотал Эрдан.

– Я хочу испить твоей крови, – непринужденно вклинился Сканг.

За плечом великана – фигурально выражаясь, на самом деле у него под мышкой – Доггер увидел почтальона. Тот подошел, обогнул Эрдана, напевая себе под нос, вложил пачку счетов в безвольную руку Доггера, вопреки очевидному заметил, что погодка сегодня отличная, и зашагал обратно по дорожке.

– И его крови тоже, – добавил Сканг.

Эрдан продолжал невозмутимо стоять на пороге, будто готов был ждать, пока в родные края не вернутся снежные мамонты из Хай-Кули.

В анналы истории уже вошли многие глупые замечания наподобие «Да тут ничего опасного» или «Индейцы? Какие индейцы?», и Доггер пополнил этот список своим любимым – тем, которое невероятно увеличивает продажи энциклопедий и полисов страхования жизни.