Триша Левенселлер - Клинок тайн [litres]

И возможно, это глупо, но я обхватываю руками рукоять меча и тяну ее вверх. Конечно, палаш не двигается.

Я предоставляю возможность Келлину, Петрику и Темре. Каждый из них по очереди пытается вытащить лезвие. Оно даже не изгибается.

– Ты сделала это, – говорит Келлин. Смеясь, он хватает меня под руки, поднимает в воздух и кружит.

– Конечно, – соглашается Темра и обнимает меня.

Петрик похлопывает меня по спине.

– Я подумываю написать вторую книгу. «История Клинка Тайн». Наша история. Она будет полна приключений и романтики. – Это заставляет меня покраснеть, но Петрик не может удержаться от короткого взгляда, который он бросает на Темру. – Поколения узнают, что ты сделала с этим мечом. Они будут знать, что он здесь, ждет своего предполагаемого хозяина. В безопасности, пока не придет время.

– Хотела бы я знать, для чего предназначен палаш, – говорю я. – Но надеюсь, что буду уже давно мертва, когда его вытащат из железа.

– Уверен, что спустя какое-то время он совершит великие дела, – заявляет Петрик.

Я снова подхожу к своему творению, ставлю ногу в сапоге на камень и пытаюсь толкнуть его. Конечно, он слишком тяжел, чтобы сдвинуться с места.

– Если бы я знала, что в земле разверзнется кратер, не стала бы делать этого здесь. – Я бросаю извиняющийся взгляд в сторону кузнеца.

– Оставь его здесь, – говорит мужчина. – Думаю, это прекрасное украшение для моего дела.

Пауза.

– Ты тот самый кузнец-волшебник, о которой я слышал?

– Да, – отвечаю я.

– Я был бы польщен, если бы ты показала мне…

Кузнец – я даже не спросила, как его зовут, – хватается за живот. Его пальцы нащупывают древко копья. Он падает на землю, его дыхание становится прерывистым. Я слишком долго смотрю на него, прежде чем понимаю, что произошло.

Когда поднимаю глаза, то вижу лошадей, несущихся к нам. Алые туники на всадниках. И в переднем ряду…

Военачальница Кимора.

Темра бросается туда, где упал кузнец. Она держит мужчину за руку, но беспомощно смотрит на меня.

– Ему нужен целитель.

Нужно вынуть копье из его груди. Почему у него в груди копье? Зачем Киморе его ранить? Он ничего не сделал. Он был невиновен, лишь помог мне защитить меч.

Она решила, что он укрывает тебя.

Это твоя вина.

Ничего бы подобного не случилось, если бы не я.

Келлин выступает вперед, становясь между мной и Киморой. Темра тоже приготовилась к сражению. Только я все еще стою на месте и не знаю, что делать.

Я наблюдаю, как лошадь военачальницы останавливается примерно в тридцати футах от нас, а солдаты – прямо за ее спиной. Сколько их вообще? Слишком много, чтобы сосчитать. Кимора спешивается и делает несколько шагов навстречу Келлину.

Она молчит. Ее лицо ничего не выражает. И почему-то это страшнее, чем если бы она в бешенстве кричала. Она непредсказуема, а непредсказуемые люди – самые опасные.

Взглядом она находит меч с ее эмблемой – соколиными крыльями – на рукояти.

– Что вы сделали с моим оружием? – спрашивает она.

И хотя это худшая беседа в моей жизни, я обретаю голос. Потому что я сделала кое-что действительно правильное. Пусть меня и настигли нежелательные последствия, но то, что я сделала, было верным.

– Я защитила его от тебя. Только кто-то достойный сможет вытащить меч из его железных ножен.

Она смотрит на мое творение, и ее лицо становится задумчивым.

– Не могла бы ты объяснить, почему мне пришлось гоняться за тобой по всей Чадре? Я предложила тебе защиту и свободу. Почему, черт возьми, ты убежала и сделала это, – она указывает на палаш, – с моим оружием?

– Потому что ты собиралась использовать его для порабощения всей Чадры. Ты бы заставила меня делать оружие для своей армии, чтобы потом захватить мир.

Раздумывая, Кимора прикусывает щеку изнутри.

– Кто-то рассказал тебе об этом?

– Меч. Когда ты порезалась об него. Я слышала твои мысли. Палаш открыл мне твои секреты.

Ее бровь приподнимается всего лишь на долю дюйма.

– У тебя действительно дар. К сожалению, ты, похоже, так же сопротивляешься моей помощи, как и твоя мать.

Темра подходит ко мне, ее рука находит мою. Я понимаю, что больше не слышу дыхания кузнеца. Должно быть, он мертв.

И почему-то это событие меркнет по сравнению с тем, что только что сказала Кимора.

Мои глаза заполняет пелена гнева. Я сжимаю руку Темры так сильно, что, возможно, делаю ей больно. Сестра дрожит рядом со мной. Не могу точно сказать, от страха или ярости.