Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

Имперских магов им повстречалось немного; их легко можно было отличить по единообразно скроенным плащам, обычно тёмно-синим, сколотым на плече или у горла большими золотыми фибулами. Магические Ордена Корвуса – кто не слышал о них на всём Араллоре, от ледяных пустынь Дальнего Севера до пылающего Юга? Шаарта вот тоже слышала, а теперь и увидела. Тёмные плащи, орденские знаки на фибулах: Весы, Змей, Лира… а у хозяина – Ворон. Чёрный, раскинувший крылья Ворон, и плащ тоже чёрный, отороченный по подолу золотой тесьмой.

Её господину кланялись, Шаарта примечала, кто с уважением, кто небрежно, а кто – поджимая губы; но на неё все без исключения бросали жадные, любопытные взгляды. Она лишь голову выше поднимала, глядя поверх – но и ничего не упуская.

Гномья лавка здесь тоже была. Самая основательная, на лучшем месте – ближе к Оружейным рядам; гномы слывут лучшими мастерами на всём Араллоре и лучшими торговцами – что обычным оружием, что начарованным. Орка лишь крепче сжала эфесы, увидев вывеску и молодого гнома-приказчика, кланяющегося посетителям у дверей, – но хозяин в эту сторону не повернул, лишь испытующе взглянул на Шаарту:

– Ни один истинный орк не возьмёт в руки гномью сталь, не так ли?..

– Отчего же, хозяин, – ровно ответила она. – Возьмёт. Но только если это будет трофей с поля битвы, покрытый кровью. В таком нет позора, в таком – доблесть. Бородачи умеют драться.

– Интересно, но не очень практично, – усмехнулся Публий. – Отказываться от хорошего оружия в нашем опасном мире… – Он покачал головой. – От твоего оружия, храбрая, будет зависеть моя жизнь, и не только моя. А может статься, что много, много жизней, так много, что ты и вообразить не можешь. Что тогда, Шаарта? Возьмёшь в руки гномью работу?

Он был прав. По-своему, со своей, человеческой точки зрения. Для них главное – предметы, вещи, хитроумные и могущественные. Вещи завоевали для fazeebi три четверти мира, но они не доставят им чести.

Та, что когда-то была Шаартой ар-Шурран ас-Шаккар, хотела промолчать, но хозяин ждал ответа.

– Да, господин.

– Понимаю, тебе это не по нраву, но давай решим сразу. – Усмешка чародея исчезла. – Если будет нужно, сражаться станем тем, что подвернётся. Я не смогу доставить тебе широкий выбор, орка. Но сейчас – чтобы ты понимала меня лучше – я уважу твои обычаи. Кроме гномов, есть и другие продавцы, и другие мастера.

Соседнюю лавку держал человек. Приказчик бросился навстречу Публию, кланяясь так, что удивительно, как у него спина не переламывалась.

– Высокочтимый Каэссениус Маррон, какая честь, какая честь!.. Сколь счастливы мы лицезреть вас в нашем скромном заведении!..

Шаарта застыла за спиной у Публия. Она – мертва, и она – служит, а мёртвым нет дела до всех этих fazeebi… как нет дела до развешанных по стенам зачарованных мечей, сабель, кинжалов, гизарм, моргенштернов, копий и так далее. Однако глаза сами косились на выставленное богатство. Конечно, её собственные сабли и кинжалы – доброе железо, как выразился хозяин, орочья работа, единственное её достояние, с которым она не расстанется никогда. Но вот те длинные изогнутые мечи, явно изделие сидхов, что разрубят и паутинку на лету… или вон та пара скимитаров узорной стали, несомненно, с Востока, в эфесах крупные рубины-амулеты… Шаарта бы взвесила их в руках, хоть работа сидхов наверняка стоит как половина города Арморики.

Приказчик тем временем уже раскладывал перед чародеем завёрнутые в ткань клинки, мальчик-помощник тащил кожаные доспехи.

Публий морщился:

– Это убирай сразу, гномье не пойдёт. Этот тоже убирай, слишком лёгкий. Это кто ковал – деревенский кузнец?

Приказчик только успевал разворачивать и заворачивать товар, мальчишка-подручный только успевал подтаскивать новое.

– Почтенный, ты меня внимательно слушал? – Кажется, чародей дал волю раздражению. – Я просил длинный, сбалансированный, умеренно тяжёлый клинок, от доброго мастера, начарованный при ковке, особо устойчивый к магическим перепадам. Лучше пару. А ты что мне несёшь?

Приказчик кланялся как заведённый:

– Прощенья просим, достойнейший доминус, только это всё, что имеется! Гномье железо есть, и доброе, и начарованное, так вы гномье не хотите…

– Значит, ни имперской работы, ни из султанатов? И из Шепсута ничего нет? И от сидхов тоже ничего? – неподдельно удивлялся Публий.

– Ничего, что вам бы годилось, доминус милостивый! Расторговались, как есть всё распродали!..