Ник Перумов - Северная Ведьма [litres]

Сабля вспорхнула с хищным шелестом, привычно крутанулась в руке. Легка. На хиловатых fazeebi. Эфес недоутяжелён, нет баланса. Куда хуже её старых клинков, но воин сражается тем оружием, что посылают ему боги. Биться можно. Биться можно, и победит она, потому что она сильнее.

Кровь вскипела, как всегда перед боем. Не важно, кто против, важно, что они – против. Значит, боги сочли, что им слишком тесно под одним небом. Время словно замедлилось, остриё клинка обманчиво-лениво выписывало полукружья, звуки сливались в единый гул. Биться нагой было неудобно, движения теряли точность и стремительность, и она усилием воли заставила себя сосредоточиться на другом. Тяжесть оружия, песок под ногами, впитавший совсем недавно пролитую кровь, перемешанный с острыми камушками, и две тёмные фигуры, обходившие её с разных сторон. Противники кружили по арене, не вступая в схватку, и из-за ограды послышались нетерпеливые выкрики. Наконец один из приговорённых бросился в атаку – молча, отчаянно. Меч целился ей в горло, а кинжал – в бок.

Очень, очень глупая атака.

Сабля свистнула – гладиус со звоном отлетел в сторону, кинжал упал в пыль из умело вывернутой руки, и на него обильно закапала кровь. Раненый закричал, упал на колени, схватившись за рассечённое запястье – из-под пальцев толчками выбивались карминные струйки. Из толпы послышались свист, возгласы, одобрительные вперемешку с возмущёнными.

А она уже оборачивалась ко второму противнику – вовремя. Этот оказался хитрее, выждал момент, ударил в спину – бесчестно, зато надёжно. Драконоголовые никогда не поступали так, даже с самыми лютыми врагами, даже с позором их племени – Огненноглазыми, по недосмотру богов живущими по соседству. Драконоголовые не били в спину – но это не значит, что они не были готовы встретить такой удар.

Орка круто развернулась навстречу, изогнувшись – словно падала в объятия врагу. Удар гладиуса пришёлся мимо, замах кинжала запоздал, зато сабля легко вошла в открывшийся живот – снизу вверх под грудинную кость, пробивая сердце.

Он даже не понял, что умер.

– Satis! [1] Довольно! ( лат .) – повелительно крикнул кто-то из-за частокола, и Шаарта послушно остановилась.

Она сама протянула саблю распорядителю; низко склонив голову, вернулась на помост. Простонародье перед ним уже разогнали, освободив место для уважаемых покупателей, каковых – отметила орка – оказалось не так уж и много.

Но зато каких!.. Ланиста в белой тоге с хлыстом. Пара молодых людей, донельзя изнеженных на вид, прибывших в одном паланкине, обнимавшихся и жеманно при этом хихикавших. Двое бородатых гномов в роскошных золотых поясах, закрывавших весь живот. Полноватая женщина под плотной вуалью, сопровождаемая четвёркой до зубов вооружённых слуг – откуда-то с юга, судя по оливковой коже.

Начинался истинный торг.

Купец выкрикнул цену. Ей, стоявшей на помосте, слова торговца ничего не говорили, и она осталась бесстрастной, глядя поверх голов – на цветастые пологи над прилавками, на множество тачек, тележек, телег и возов. На разложенные там невиданные товары, о каких Драконоголовые никогда и ничего не слышали.

Она стояла, не стесняясь собственной наготы, своей смуглой, словно старая бронза, кожи. В её племени девушки сами выбирали себе суженых – мужчины слишком заняты охотой и войной, чтобы тратить время ещё и на это.

Но здесь не было мужчин. И здесь некого было стесняться.

Она видела, что покупатели начинают горячиться.

– Quingenti! [2] Пятьсот! ( лат .) – выкрикнул грузный ланиста, для верности взмахнув хлыстом.

Она не ведала, откуда всё это знает. Когда и как ей могло открыться, что «ланиста» означает содержателя школы гладиаторов? И что такое вообще «школа», и кто такие «гладиаторы»?

– Sescentī! [3] Шестьсот! ( лат .) – немедля подняла цену женщина под вуалью.

– Sescenti quinquaginta! [4] Шестьсот пятьдесят! ( лат .) – хором выдали молодые люди, обнявшись.

Бородатые гномы дружно ухмыльнулись, весьма недобро поглядев на парочку.

– Septingenti [5] Семьсот ( лат .). .

Ланиста крякнул.

– Septingenti viginti [6] Семьсот двадцать ( лат .). и ни сестерция больше!

Молодые люди разом надули губки.

– Septingentas quadraginta [7] Семьсот сорок ( лат .). .

Женщина под вуалью подняла палец, требуя времени.

– Octingenti! [8] Восемьсот! ( лат .) – дружно рявкнули гномы.

Ланиста присвистнул.

– Да на кой она вам, эта орка?!

Бородачи ухмыльнулись, торжествующе глядя на остальных.