Екатерина Соловьёва: Вечерняя звезда [litres]

– Не слишком ли высока цена ошибки?

– Высока, колдун перешёл границу и ответит, не сомневайся. Но это уже не твоё дело. Твоё – молиться и верить, что всё будет хорошо.

– А будет?

– Если Бог даст. Больше-то всё равно некому.

Мы вышли от Лалы.

– Люб, не могу дома сидеть! Давай сходим куда-нибудь.

Настроение было тяжёлое, переживать его одной не хотелось. Погода поддержала меня на все сто: к вечеру небо заволокло тучами, пошёл дождь, не по-апрельски промозгло холодный. Наша с Любой прогулка, запланированная с утра, отменилась.

– Лизок, ты старое кино любишь? – Она раскрыла зонт.

– Обожаю.

– Тогда махнём ко мне. Сын телевизор купил во всю стену. Думала что-нибудь душевное посмотреть, да компании не было.

– С удовольствием!

Мы заказали огромную пиццу и устроились на Любином диване под «Иронию судьбы». Две серии – то, что нужно.

– Какая всё-таки Барбара Брыльска красавица, – вздохнула я, когда Надя в меховой шапке и в пальто с капюшоном поехала покупать Мягкову билет в Москву.

– И не говори… а судьба несчастливая, – отозвалась Люба. – Вот так часто у вас, у красавиц.

– Ты обо мне? Скажешь тоже…

– Не спорь.

– А Лала?

– Лала своё счастье у жизни вырвала.

– В смысле?

– За неделю до свадьбы троюродной сестры жениха у неё увела.

– Цыгана?!

– Конечно.

– Страшно представить.

– Даже не догадываешься, насколько. Боялись, третья мировая начнётся.

– И?..

– Пронесло, – засмеялась она.

– Люб, скажи, я же внешне не изменилась, но раньше мужчины на меня так не бросались.

– Ты и не светилась раньше. Красивая была, но…

– Что «но»?

– Боль прежнюю вижу. Она закрыла твоё сердце для них. Выстудила. Что человек, что зверь – на тепло идёт, не на холод. Но и прежде ты не горела тем огнем, который манит мужчин, как животных. Человек – существо плотское, а огонь и свет – это разное. Но свет их тоже влечёт.

– Они же его не видят. И в нашем мире он, наверное, еле шкворчит.

– Мужчины вообще ничего не видят, за редким исключением. Они чувствуют. Но не то, что мы. А твой свет – уж точно.

Пока мы были вдвоем с Любой, мне полегчало, но как только я осталась одна, снова скрутили беспокойство и страх. Что с ним? Не болен ли? Не голоден? Лала сказала, он может выдержать, может дойти до меня. Вольфрам, дойди, пожалуйста! Ты нужен мне как воздух. Без тебя нечем дышать.

Назавтра было воскресенье. Телефон зазвонил с утра «Маленькой ночной серенадой».

– Лизка, приезжай, новостей – вагон! – голос у Женьки весёлый. То, что надо.

Я, как вампир на свежую кровь, бросаюсь на чужую радость, греюсь возле неё. Особенно после Сашиного отъезда. Ношу шерстяной браслет ведьмы и по вечерам пью чай с волшебным мёдом её дочки. Помогает не очень. Совсем наш мир немагический.

Пока Женька накрывала на стол, я смотрела в окно. Она живёт на двадцать пятом этаже, с такой высоты во дворах исчезают мусорные баки, дорожные работы превращаются в лего, а город – в открытку.

На подоконнике выстроились орхидеи.

– Новая?

Тёмно-бордовой громадины с ядовито-горчичными крапинками в прошлый раз не было.

– Ага. Душистая. Как пахнет, а! Ценник – ужас, но я не удержалась.

– А это что?

Между горшками стояла круглая металлическая…

– Валера принёс, комод подреставрировать. Рамзес, когда котенком был, все ножки ободрал. Ой… – Женька замолчала. – Это же…

– Банка, – сказала я.

– Банка… – эхом повторила Женька.

– Он на глазах меняется, – шептала она, машинально откусывая шоколадку и почему-то понизив голос, хотя кроме нас и шестилетнего Стасика дома никого не было. – Сначала я подумала: «Ну чистый додик!» И не поняла, зачем ты мне его подсунула. А теперь он совершенно другой. Более свободный, открытый. Сильный.

– Жень, тут Феня насплетничал, что Валере ужасно с девушками не везло. Попадались одни расчётливые стервы. А у них с мамой хорошая квартира в центре. И дача. Старая, правда, но участок большой. И эти невесты без места сразу начинали выяснять, сколько стоит его недвижимость. Понимаешь, совсем дуры.

– Да уж… А Люся среди них не попадалась? – засмеялась Женька.

– Вряд ли.

– Уверена?

– Конечно. После Люси он бы сбежал жить в тайгу.

– Лизка, сгоняй со мной к Титову на Кутузовский, – вкрадчиво предложил Феня за обедом.

В неприятные и сомнительные похождения следует вовлекать сытого человека, лучше всего – после сладкого.