Хелен Тодд - Хилмор [litres]

На бледных лицах появилась горькая ухмылка, а Фрея испытала тысячу оттенков эмоций от волнения до безумного и острого страха.

– Мой брат обязан ему жизнью, но теперь наш долг погашен: вы получили семейную реликвию и кровь с магией бывших охотников на демонов. Уходите.

Когда порыв ветра окутал ее своими холодными объятиями, появилась решимость идти до конца. Просто завершить начатое и, как бы все ни закончилось, поставить точку в этой истории. Слишком много глупостей они наделали.

– Не оборачивайся, – предостерег Адриан, читая ее мысли.

– Я должна отдать тебе кинжал…

– На кладбище, не здесь, иначе призраки не позволят тебе переступить черту. Демон-охотник нас ждет, а они попытаются защитить тебя, ведь ты – их связь с миром живых.

– Я мотылек, который ищет родственную душу во тьме, – тихо произнесла Фрея.

– Это всего лишь легенда о появлении вестников.

– Она объясняет, почему нам нельзя чувствовать. Ни тебе, ни мне… ни одному вестнику! В той истории были две подруги, любящие одного мужчину. Одна взаимно, а вторая, обладающая магической силой, – нет. После гибели возлюбленного ведьма обратила свою бывшую подругу в мотылька, чтобы та никогда не воссоединилась с ним ни в одном из миров. По мнению ведьмы, если сама несчастна, то и они должны страдать.

Перед глазами вспыхнули и погасли бесчисленные тусклые огни – души, скитающиеся по Хилмору.

– Мы, как и некоторые другие, вместе, – с горечью ответил Адриан.

Его голос перестал быть спокойным, послышались незнакомые нотки, предупреждающие о тьме внутри него.

До кладбища было рукой подать, однако пара кварталов казалась невыносимым испытанием. Временем для долгого прощания. И вестник, и обращенный против воли вампир знали, на что идут.

За кованым ограждением тихо шелестели пестрыми листьями деревья. Они, как факелы, рассеивали мрак осени и возвращали в ее стылые объятия немного тепла.

Холодный огонь, в котором не сгореть, а только мучиться в агонии.

Ветер сорвет их с темных ветвей, рассыплет по земле, разметет по уголкам до весны… чтобы после они напомнили о прошлом, навсегда ассоциирующемся со щемящей ностальгией ноября.

Все замерло в настороженном ожидании.

А Фрея затаила дыхание, чтобы решиться открыть калитку и переступить невидимую черту на кладбище.

Калитка открылась с тихим скрипом, разлетевшимся среди могил, оповещая о новых посетителях.

Их уже ждали.

Серое небо клубилось в преддверии грозы. Фрея едва ступала, отсчитывая секунды и бездумно скользя взглядом по ухоженному, но такому безжизненному городу мертвых.

– Ты должна передать кинжал, – сухо и совершенно незнакомо произнес над ее ухом Адриан.

– А после?

Ответом послужило обжигающе холодное прикосновение. Он забрал оружие и оказался впереди, склонив голову, скрывая этим изменения на лице.

От этого перехватило дыхание, в голову полезли разные мысли – одна хуже другой. Сегодня могло случиться что угодно, ведь неизвестно, когда именно магия демона вытеснит рассудок Адриана. Наивно было бы полагаться на любовь или удачу. Поэтому Фрея с опаской сделала шаг назад.

– Я клялся на крови, что не причиню тебе вреда, – с грустью обронил Адриан. – Тебе не нужно слепо верить, и это уже уберегло тебя от многих неприятностей. Но придется следовать за мной. Ты знаешь свою роль в обряде.

Фрея зажмурилась и отчетливо ощущала его ровное дыхание на своих лице и шее. Тело тут же отозвалось мелкой дрожью.

Выдавать свой страх было ошибкой.

Еще глупее было распахнуть веки и посмотреть прямо в потемневшие от магии демона глаза.

Что-то щелкнуло внутри, выключая инстинкт самосохранения. Она положила ладони на его грудь и сократила дистанцию между ними.

– Нам мало нескольких прощаний, верно? – голос предательски охрип.

«Это все еще он, – уговаривала она сама себя. – Искаженный тьмой, но… он».

Фрея легкими прикосновениями прошлась по его рубашке, очертила плечи, крепко сжала запястья и отступила. Их близость смешивала все чувства. Не хотелось уходить.

Не хотелось отпускать, хотя в его облике оставалось все меньше и меньше от близкого и такого далекого одновременно Адриана. Она надеялась, что все пойдет как-нибудь иначе, что не придется платить такую цену за свободу. Ведь… вестники пусть и перерождаются, но не всегда помнят прошлое. Как тогда вернуть все чувства?

Ожидание – мучения, которые необязательно оправдываются.