Сергей Кусков - Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства

— В расчёте, — заявил Сигизмунд, и не думая скрывать намерений.

— Хорошая реакция! — похвалил я, ибо на самом деле отрок отреагировал быстро. Доля секунды, и Старый мёртв. Я не успел даже испугаться, не то, чтобы среагировать и запустить в него огоньком (я это и безоружный могу сделать).

— Ты! — Сеньорита опешила, даже брыкаться и визжать прекратила. — Вы! Убили его! — заорала она, и дёрнулась так, как я от неё, хрупкой барышни, не ожидал, чуть было не свалив меня с седла. Толку что руки связаны, она как-то и так умудрялась бешеной быть. Если бы не стремена, рухнул бы к чертям на каменный булыжник двора дворца легата, честное слово!

Хрясь! Это я ей, по лицу. Останется синяк, но сейчас плевать.

— Заткнись! Заткнись, я сказал!

— Вы!.. Ты не понимаешь, что вы натворили! — как заведённая повторяла она — сей человече был ей близок.

— Что? Что мы натворили? — заорал я в ответ. — Мы, blyad', вам проблему решили! Что делать с тем, кто эту кашу заварил! Или ты серьёзно не понимаешь, что Карлосу, суке, нужен будет strelochnik за его неожиданную разборку, и более того, противостояние с одним из ключевых владетелей Приграничья перед сильным набегом? И как ему наказывать уважаемого и преданного барона? А наказать будет надо, чтобы предъявить другим владетелям — вот что бывает с идиотами, посмевшими исковеркать правильный приказ сеньора по своему скудому уму! Я вас от позора спас, blyad'! Заткнись, сука, пока хлебало не разъебал! — И для остраски снова стукнул по лицу, но уже не сильно.

Замолчала. Прониклась.

— Ансельмо! — не мог так быстро успокоиться я и продолжал орать. — Мы едем или нет?

— Так уже, вашсиятельство!

Квестор открыл ворота, и по моей команде наша кавалькада начала выезжать за пределы горящего здания.

— Кони спасутся? — бросил я, выезжая вслед за Бьорном и Сигизмундом, каждый из которых вёл под уздцы по одной лошади, к которой, одна за другой, были прикреплены, цепочкой, ещё по две. Две заводных и по вьючной с овсом, едой и спальниками. Джентльменский набор, на случай чего. Да, они тоже будут вести лошадок, иначе не получается — слишком мало людей. Можно было забрать племянников у Илоны, всё равно она скоро в замок явится, но вдруг будет рубка? Вдруг у нас не получится бежать? Тогда племянники погибнут, а этого я не хотел. Муж же её мягко говоря не внушал мне оптимизма и доверия — крепостных женили не на ком хотят, а по решению сеньора. Или сеньоры. И зная маман, уверен, это она подобрала папане зятя, как до этого выдала замуж за ничтожество и саму его пассию. Один я не буду никого вести — руки будут заняты единственной оставшейся заложницей. А вот Ансельмо досталось самое сложное — и мои лошадки, и свои, и все-все грузовые. Но раз позиционирует, что не воин, пусть как хочет выкручивается, но караван ведёт. Так ему, трусу, и надо.

— Граф, сейчас есть стрелки? — Это ожил Бьёрн, едущий первым. — Я не ощущаю.

— Да ты и с утра не ощущал, — заметил Сигизмунд.

— Точно. Вот и интересно.

— Хрен знает, — честно признался я. — Я не ясновидящий, я жопочующий.

Отроки загоготали. Катрин, смирившаяся с участью и системно дующая губки, тоже на долю секунды улыбнулась.

— Как думаешь, твои люди сдержат слово? — спросил я её, чтоб не молчать.

— Должны. Только Мигель мог… Играть по-своему, — призналась она.

Пауза.

— Ричи, он был мне как второй отец. С детства меня воспитывал.

— Но был предан твоему братцу, — парировал я. — И был «твоим» только пока ты не делала против Карлоса резких движений.

— Он был предан дяде. Карлос, он… — Сеньорита нахмурилась, задумавшись о своём, но в эти материи лезть я не хотел. Я не знаком с её семьёй достаточно хорошо для этого. Не маленькая, пусть сама думает, кто для неё кто. Но мне показалось, что этот Мигель её если б и не убил, то скрутил и доставил к сеньору в случае шухера. Хотя смерть его была случайной. Я хотел вырубить его ударом по кумполу у самых ворот, чтобы не сгорел и дымом не задохнулся. Пока оклемается, нам помешать уже не успеет — будем далеко.

— И всё же. Что дальше? Как нам жить после случившегося? — задал я вопрос, подавая пробный мяч. Всё равно кроме как трындеть, мне делать было больше нечего. У меня нет природной интуиции, какие описываются в романах. И искусств ассасинов и разведчиков я не знаю, опасности на расстоянии не вижу. Бьёрн и Лавр с арбалетами в руках, высматривающие, что творится по сторонам и впереди, куда компетентнее. Сигизмунд стрелял с лошади, арбалет перезаряжать слезать не стал, а потому снял с плеча заготовленный заранее лук, и управляется им он прекрасно. Я — на самый крайний случай, если потребуется огонь для возможности отвлечения внимания, последний шанс, а до этого пока далеко.