Юлия Диппель - Белиал - Война богов [litres]

Что она со мной сделала?

Что я с ней сделал?

Все уничтожено, нашептывал ядовитый голос внутри меня. Ты уничтожил это прекрасное нежное создание. Ее жизнь, ее надежду и даже ее смерть.

В отвращении от собственного поступка я отдернул руки от ее тела. Руки, залитые кровью. Ее кровью.

Она просила меня отпустить ее.

А я…

Я…

Реальность разверзлась надо мной, как бушующая буря. Я беспомощно отпрянул, как будто больше не имел права дотрагиваться до Кассии.

Все не должно было так закончиться.

Воздух начал потрескивать. Моя сила закружилась вихрем. Я больше ее не контролировал. Больше не контролировал себя . У меня вырвался крик, и впервые за всю эту долгую жизнь мои глаза наполнились слезами.

Я не мог все исправить. Не мог подарить ей конец, которого она хотела и заслуживала.

Но, по крайней мере, одно я еще мог сделать.

Я мог сдержать свое слово.

Я уничтожу кинжал и освобожу ее душу – и неважно, чего мне это будет стоить.

Взвилось пламя. В нем полыхали мое отчаяние, мой гнев, моя боль. Возможно, в нем Кассия обретет покой…

Вся моя сущность воспламенилась. Никогда прежде я не осмеливался выпустить на волю всю свою силу. Сейчас же ни на что иное я был не способен. Я разжег ад, какого еще не видел свет. Языки огня вздымались в ночное небо. Ветер подпитывал их, преумножал и нес дальше. Хорошо. Пусть Рим сгорит. Этот ненавистный город. Пусть умрет вместе с Кассией. Он станет ее могилой. Гробницей из пепла и печали. Памятником моей вины.

– Хватит, Бел! – прокричал знакомый голос сквозь рев моей силы. Хиро. Он осмелился встать у меня на пути?! Другие демоны тоже пытались усмирить мой пожар. Я растерзал их неповиновение и сжег их оболочки. Никто не помешает мне освободить душу Кассии.

Кассия…

Огненное море расступилось передо мной, когда я пошел к ней. Я хотел быть рядом с ней до самого конца.

Однако внезапно дорогу мне преградила светящаяся зеленая паутина ведьминской магии.

Грим!

Вне себя от ярости я взорвал ее защитный кокон и отбросил колдунью от тела Кассии. Там, где мои руки касались тела германки, ее кожа обугливалась. Она кричала, но не сдавалась и продолжала плести свою магию.

– ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – не вопрос. Грохочущее обещание смерти и возмездия.

– Защищаю тебя от твоего же безумия! – в панике процедила Грим. Ее лицо раздирали страх и тревога. Тем не менее ей все еще удавалось сдерживать мое пламя.

– Я СПРОСИЛ ТЕБЯ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ, – вновь прорычал я, схватив ее за горло. Никто не посмеет не подпускать меня к Кассии.

«Я вырвала ее тело из времени, – передала она мне мыслью. Говорить из-за моей хватки ведьма теперь не могла. – Еще ничего не потеряно. За две-три недели я, вероятно, сумею подлатать ее тело. Тогда ты опять вернешь туда ее душу».

Как оглушенный, я уставился на свою отмеченную.

Я вспомнил…

Ведьмы умели накладывать подобные чары на неодушевленные объекты. В теле Кассии души нет.

Невзирая на это, мой разум все еще сопротивлялся такому проблеску надежды. Что, если это не сработает? Вынесу ли я? Снова? Смогу ли настолько растянуть исполнение своего обещания и оставить душу Кассии в плену кинжала? Возможно, она ничего не почувствует. Души без сознания не создавали воспоминаний, не воспринимали происходящее.

Это шанс…

Отпустив Грим, я посмотрел на неподвижную девушку, которую чуть не сжег в своем горе.

Может, я все еще сумею спасти Кассию?

И тут я оцепенел.

– Где кинжал?

Колдунья, кашляя, терла шею.

– А он не у тебя?

– ГДЕ ОН? – моя сила захватила разум Грим, распахивая его, рассекая.

В тот же миг перекошенная от боли Грим вскрикнула:

– У меня его нет! Мы пытались тебя остановить, а когда я прибежала к девчонке, его в ней уже не было.

Она говорила правду.

Никогда прежде Рим не слышал более жуткого рева.

Кроваво-красный.

Все было кроваво-красным.

Кроваво-красный шум. Кроваво-красное пламя. Кроваво-красные крики.

Так выглядел иной мир?

Движение. Улицы. Двери. Комнаты. Черепица.

Нет…

Это не смерть.

Кошмар. Наверняка это кошмар.

Кроваво-красное бормотание.

Затем кроваво-красная тишина.

…

Что произошло? Тени позвали меня. Оберегающее ничто было так близко.

Пролетали кроваво-красные часы.

Часы, полные ужаса.